Вокруг королевского солярия стояло больше стражи.
- Никакого оружия в присутствии его милости, милорд, - сказал их сержант. – Я заберу этот меч. И ваши ножи тоже. – Джон знал, что протестовать бессмысленно и сдал оружие.
Воздух внутри солярия был теплым. Леди Мелисандра сидела подле огня, её рубин сверкал, выделяясь на фоне бледной кожи шеи. Если Игритт когда-то поцеловал огонь, то красная жрица сама была огнём и её волосы были как кровавое пламя. Станнис стоял за неотёсанным столом, где Старый Медведь имел обыкновение сидеть во время трапезы. Стол покрывала большая карта севера, нарисованная на куске кожи с рваными краями. Сальная свеча прижимала одну её сторону, стальная рукавица – другую.
Король был одет в бриджи из овечьей шерсти и стёганый дублет, но почему-то он выглядел так, будто ему жёстко и неудобно в одежде, как если бы он был одет в доспех и кольчугу. Его кожа была бледна, а борода так коротко подстрижена, что казалась нарисованной. Редкая поросль вокруг головы – вот всё, что напоминало о его чёрных волосах. В руке король держал пергамент со сломанной печатью из тёмно-зелёного воска.
Джон преклонил колено. Король нахмурился и сердито встряхнул пергаментом.
- Поднимись. Скажи мне, кто такая Лианна Мормонт?
- Одна из дочерей леди Мейдж, сир. Младшая. Её назвали в честь сестры моего лорда-отца.
- Чтобы снискать благосклонность твоего лорда-отца, без сомнения. Я знаю, как играть в эту игру. Сколько лет этой жалкой девчонке?
Джон задумался на секунду.
- Десять. Или достаточно близко к этому. Могу я узнать, чем она обидела Вашу Милость?
Станнис заглянул в письмо:
- «Медвежий остров не знает иного короля, кроме Короля Севера, носящего имя Старк». Десятилетняя девочка, говоришь, и она позволяет себе выговаривать своему законному королю. – Его коротко остриженная борода лежала на впалых щеках, как тень. – Смотрите, держите эти новости при себе, лорд Сноу. Кархолд со мной, вот всё, что надлежит знать людям. Я не хочу видеть, как ваши братья травят байки о том, что эта соплячка плюнула на меня.
- Как прикажете, сир. – Мейдж Мормонт уехала на юг с Роббом, как было известно Джону. Её старшая дочь вступила в войско Робба тоже. Даже если они обе умерли, у леди Мейдж были другие дочери, некоторые из которых имели собственных детей. Что было бы, если они все ушли с Молодым Волком? Конечно, леди Мейдж оставила бы по крайней одну из старших девочек в качестве кастеляна. Он не понимал, почему Лианна должна была писать ответ Станнису и не мог не задаться вопросом, был бы ответ девочки другим, если бы она получила письмо, запечатанное воском с оттиском лютоволка, а не коронованного оленя и подписанное Джоном Старком, лордом Винтерфелла. Слишком поздно для таких размышлений. Ты сделал свой выбор.
- Мы разослали четыре десятка воронов, - жаловался король, - и до сих пор не получили ничего, кроме молчания и неповиновения. Повиновение – это долг каждого честного человека по отношению к своему королю. Однако все знаменосцы твоего отца отвернулись от меня, кроме Карстарка. Неужели Арнольф Карстарк единственный человек чести на севере?
Арнольф Карстарк был последним из дядьёв Лорда Рикарда. Его оставили кастеляном Кархолда, когда его племянник вместе с сыновьями отправился на юг в армии Робба и он первым откликнулся на призыв короля Станниса, прислав ворона с обещанием верности. У Карстарков нет другого выбора, мог бы сказать Джон. Рикард Карстарк предал лютоволка и пролил кровь львов. Кархолду осталось надеятся только на оленя.
- В смутные времена, подобные этим, каждый человек чести должен задаться вопросом, в чём состоит его долг. Ваша милость не единственный король в королевстве, требующий к себе уважения.
Леди Мелисандра пошевельнулась.
- Скажите мне, лорд Сноу… где были остальные короли, когда дикий народ штурмовал вашу Стену?
- В тысячах лиг отсюда и глухи к нашим нуждам, - ответил Джон, - Я не забыл этого, моя госпожа. И не забуду. Но у знаменосцев моего отца есть жёны и дети под их защитой и простолюдины, которые умрут, если они выберут неправильную сторону. Ваша милость требует от них слишком многого. Дайте им время и вы получите свои ответы.
- Ответы вроде этого? – Станнис скомкал письмо Лианны в руке.
- Даже на севере люди страшатся гнева Тайвина Ланнистера. Болтоны плохо обходятся с врагами. Не случайно они поместили на свои знамёна человека с содранной кожей. Так вот. Этот север отправился вместе с Роббом, проливал за него кровь, умирал за него. Они наелись горя и смерти, а теперь вы предлагаете им ещё порцию. Вы вините их за то, что они упираются? Простите, Ваша милость, но некоторые при взгляде на вас видят всего лишь ещё одного обречённого претендента.
- Если Его милость обречён, ваше королевство обречено тем более, - произнесла леди Мелисандра, - Помните это, лорд Сноу. Есть один истинный король Вестероса – тот, что стоит перед вами.
Лицо Джона осталось неподвижным.
- Как скажете, моя госпожа.
Станнис фыркнул.
- Вы сыплете словами, как будто за каждое вам платят по золотому дракону. Мне интересно, сколько золота вы уже скопили?
- Золото? – Это те драконы, которых красная женщина намеревается разбудить? Драконов, сделанных из золота?
- Все наши подати мы собираем в натуральном виде. Дозор богат репой, но беден монетой.
- Репа не удовлетворит Салладора Сана. Мне нужны золото и серебро.
- Для этого вам больше подойдёт Белая Гавань. Этот город не сравнится со Староместом или Королевской Гаванью, но это всё ещё процветающий порт. Лорд Мандерли богатейший из знаменосцев моего отца.
- Лорд-слишком-толстый-для-того-чтобы-сесть-на-лошадь. – В письме, отправленном лордом Виманом Мандерли из Белой Гавани в ответ на послание Станниса, говорилось о его возрасте, немощи и так далее. Станнис велел Джону не рассказывать об этом кому-либо ещё.
- Возможно, его владение оживит жена из Одичалых, - заметила леди Мелисандра, - Этот толстяк женат, лорд Сноу?
- Его леди-жена скончалась уже давно. У лорда Вимана двое взрослых сыновей и внуки от старшего. И он слишком толст, чтобы сесть на лошадь, в нём стоунов тридцать, как минимум. Вэль никогда его не примет.
- Хоть бы раз вы попробовали дать мне ответ, который порадует меня, - проворчал король.
- Я надеюсь, что правда доставляет вам удовольствие, сир. Вы сами назвали Вэль принцессой, но для вольного народа она всего лишь сестра мёртвой жены их короля. Если вы силой выдадите её за человека, которого она не хочет, она перережет ему глотку во время брачной ночи. Даже если она примет своего мужа, это не означает, что одичалые последуют за ним или за вами. Манс Налётчик - единственный человек, который сможет привязать их к вашему делу.
- Мне это известно, - безрадостно признал Станнис, - Я провёл часы в разговорах с этим человеком. Он знает гораздо больше о нашем истинном враге и он хитрец, уверяю вас. Даже если он откажется от своего царства, он всё равно останется нарушителем присяги. Оставьте одному дезертиру жизнь и вы подтолкнёте других к дезертирству. Нет. Закон должен быть сделан из стали, а не пудинга. Жизнь Манса Налётчика пойдёт в уплату закону Семи Королевств.
- Закон заканчивается у Стены, ваша милость. Вы могли бы найти лучшее применение Мансу.
- Я так и сделаю. Я сожгу его, и север увидит, как я поступаю с перебежчиками и предателями. У меня есть другие люди, чтобы возглавить одичалых. И у меня есть сын Налётчика, не забывай. Как только отец умрёт, его щенок станет Королём-за-Стеной.
- Ваша милость ошибается.
«Ничего ты не знаешь, Джон Сноу» - говорила ему Игритт, но он кое-чему научился.
- Малыш не больше принц, чем Вэль – принцесса. Вы не станете Королём-за-Стеной только потому, что им был ваш отец.
- Хорошо, - сказал Станнис, - мне не нужны другие короли в Вестеросе. Вы подписали дарственную?
- Нет, Ваша милость, - Сейчас начнётся. Джон сжал и разжал обожжённые пальцы. – Вы просите слишком многого.
- Прошу? Я просил тебя стать лордом Винтерфелла и Хранителем Севера. Я требую эти замки.
- Мы уступили вам Найтфорт.
- Крысы и развалины. Это подарок скряги. Ваш человек Ярвик сказал, что потребуется полгода, чтобы сделать этот замок пригодным для жизни.
- Другие форты ничем не лучше.
- Знаю. Это не имеет значения. Они – всё, что у нас есть. Девятнадцать фортов вдоль Стены, а людей у вас только на три. Я намереваюсь разместить гарнизон в каждом из них ещё до конца года.
- Я не собираюсь оспаривать это намерение, сир, но меня беспокоит то, что вы можете в дальнейшем передать в дар эти замки вашим лордам и рыцарям, закрепив их как вассалов Вашей милости.
- От королей ожидают щедрости в отношении своих последователей. Разве лорд Эддард ничему не научил своего бастарда? Многие из моих лордов и рыцарей оставили богатые земли и крепкие замки на юге. Неужели их верность должна остаться без вознаграждения?
- Если Ваша милость желает потерять всех знаменосцев моего лорда-отца, то нет более надёжного пути, чем отдать северные владения в руки южных лордов.
- Как я могу потерять людей, которые мне не принадлежат? Я намеревался даровать Винтерфелл северянину, если припоминаете. Сыну Эддарда Старка. Он швырнул моё предложение мне в лицо. – Станнис Баратеон играл со своим недовольством, как мастифф с костью – он грыз его до осколков.
- По праву Винтерфелл должен был перейти моей сестре Сансе.
- Леди Ланнистер, вы имеете в виду? Вам так не терпится увидеть Беса, усевшегося на престол вашего отца? Я обещаю вам, что это не случится, пока я жив, лорд Сноу.
Джон знал, на что ещё стоит надавить.
- Сир, некоторые утверждают, что вы намереваетесь пожаловать эти земли Гремучей Рубашке и магнару Теннов.
- Кто вам это сказал?
Такие разговоры ходили по всему Чёрному Замку.
- Если вам угодно, я слышал это от Лилли.
- Кто такая Лилли?
- Кормилица, - ответила леди Мелисандра, - Ваша милость даровали её свободу передвижения по замку.
- Но не свободу распространять слухи. Она нужна из-за своих титек, а не языка. Я хочу от неё больше молока и меньше известий.
- Чёрному Замку не нужны бесполезные рты, - согласился Джон. – Я отправлю Лилли на юг следующим кораблём из Восточного дозора.
Мелисандра коснулась рубина на своей шее.
- Лилли кормит сына Даллы так же, как и своего собственного. С вашей стороны будет выглядеть жестокостью разлучить нашего маленького принца с его молочным братом, милорд.
Осторожно, очень осторожно.
- Единственное, что они делят, это материнское молоко. Сын Лилли больше и крепче. Он пинает и щиплет принца, отпихивает его от груди. Его отцом был Крастер, злой и алчный человек и его кровь даёт о себе знать.
Король смутился.
- Я полагал, что кормилица приходилась Крастеру дочерью.
- И женой, и дочерью, Ваша милость. Крастер женился на своих дочерях. Мальчик Лилли – плод их союза.
- Собственный отец наградил её ребёнком? – в голосе Станниса слышалось смятение. – Нам следует избавиться от неё. Здесь не Королевская Гавань, чтобы терпеть подобные мерзости.
- Я могу найти другую кормилицу. Если такой не сыщется среди одичалых, я отправлю гонца к горным кланам. До той поры козье молоко будет ребёнку заменой, если так будет угодно Вашей милости.
- Скудная еда для принца… но всё же лучше, чем молоко шлюхи. – Станнис побарабанил пальцами по карте. – Если мы вернёмся к вопросу об этих фортах…
- Ваша милость, - сказа Джон с холодной учтивостью, - Я разместил ваших людей и кормил их, нанося ущерб нашим зимним запасам. Я одел их, чтобы они не замёрзли.
Станнис не угомонился.
- Ага, вы поделились солёной свининой и кашей, и бросили несколько чёрных тряпок, чтобы согреть нас. Тряпьё, которое одичалые посрывали бы с ваших трупов, если бы я не пришёл на север.
Джон пропустил это мимо ушей.
- Я снабдил вас фуражом для ваших лошадей и как только мои строители закончат восстанавливать лестницу на стену, направлю их вам на помощь в Найтфорт. Я даже дал вам своё согласие на то, чтобы поселить одичалых на землях Дара, которые отданы Дозору в пожизненное владение.
- Вы предлагаете мне безлюдные земли и пустоши, да ещё и отказываете мне в замках, которыми я мог бы наградить моих лордов и знаменосцев.
- Ночной Дозор построил эти замки…
- И Ночной Дозор покинул их.
- …для защиты Стены, – упрямо закончил Джон, - а не для лордов-южан. Камни этих фортов скреплены кровью и костями моих давно умерших братьев. Я не могу отдать их вам.
- Не можешь или не хочешь? – на шее короля вздулись жилы. – Я предложил тебе имя.
- У меня есть имя, Ваша милость.
- Сноу. Разве есть более злополучное имя? – Станнис коснулся эфеса своего меча. – Кем ты себя возомнил?
- Дозорным на Стене. Мечом во тьме.
- Не бросайся в меня словами, - Станнис извлёк клинок, который он называл Светозарным. – Вот твой меч во тьме.
Свет пробегал по лезвию вверх и вниз, отливая то красным, то жёлтым, то оранжевым, окрашивая лицо короля резкими, яркими отсветами.
- Даже зелёный мальчишка способен разглядеть это. Или ты слеп?
- Нет, сир. Я согласен, что в этих замках должны быть размещены гарнизоны…
- Мальчишка-коммандующий согласен. Какое счастье.
- …Ночного Дозора.
- У тебя нет людей.
- Так дайте мне людей, сир. Я обеспечу офицерами каждый форт, опытными командирами, знающими Стену и земли за ней и то, как пережить наступающую зиму. В обмен на всё, что мы дали вам, дайте мне людей, чтобы укомплектовать гарнизоны. Ратников, арбалетчиков, необученных мальчишек. Я готов взять даже ваше раненых и больных.
Станнис уставился на него недоверчиво, а затем разразился смехом.
- Ты порядочный наглец, Сноу, уверяю тебя, но ты рехнулся, если думаешь, что мои люди захотят одеть чёрное.
- Они могут носить плащи любого цвета по своему выбору, пока они повинуются воле моих командиров, как вашей собственной воле.
Король стоял на своём.
– Мне служат лорды и рыцари, происходящие из древних и благородных домов. Они не станут служить под началом браконьеров, крестьян и убийц.
Или бастардов, сир?
- Ваш собственный десница – контрабандист.
- Был контрабандистом. Я укоротил его пальцы за это. Мне сказали, что ты – девятьсот девяносто восьмой человек на посту командующего Ночным Дозором, лорд Сноу. Как ты думаешь, что бы сказал об этих замках девятьсот девяносто девятый? Вид твоей головы на пике мог бы сделать его более сговорчивым. – Король положил сияющий клинок на карту вдоль Стены, его сталь мерцала, как вода под солнцем. – Ты лорд-командующий только с моего согласия. Тебе следует лучше запомнить это.
- Я лорд-командующий потому что мои братья меня выбрали. – Иногда по утрам Джон Сноу сам не мог поверить в это, ему казалось, что всё это приснилось в безумном сне. Это похоже на новую одежду, сказал ему Сэм. Поначалу ощущения кажутся странными, но поносишь её некоторое время и всё становится привычным.
- Аллисер Торне жаловался мне на ваш обычай выборов и, похоже, это было обоснованно. – Карта лежала между ними, как поле боя, залитое отсветами пылающего меча. – Подсчет голосов, проведённый слепцом с помощью твоего жирного приятеля. И Слинт называл тебя перебежчиком.
Кому, как не Слинту, знать это?
- Перебежчик сказал бы вам то, что вы желаете услышать, а потом предал бы вас. Ваша милость знает, что меня избрали честно. Мой отец всегда считал вас справедливым человеком. – Справедливым, но суровым, если точно повторять слова Эддарда Старка, но Джону показалось, что сейчас не время для точных цитат
- Лорд Эддард не был мне другом, но он не был лишён здравого смысла. Он отдал бы мне эти замки.
Никогда.
- Я не могу обсуждать то, что мог бы сделать мой отец. Я принёс присягу, Ваша милость. Стена моя.
- Пока что. Посмотрим, как ты будешь удерживать её, - Станнис указал на него. – Храни свои руины, раз они так много для тебя значат. Однако, я обещаю тебе, что если они будут пустовать к исходу года, я заберу их с твоего согласия или без него. И если хотя бы одна падёт перед врагом, твоя голова полетит следом. А теперь убирайся.
Леди Мелисандра поднялась со своего места подле камина.
- С вашего позволения, сир, я бы хотела проводить лорда Сноу в его комнаты.
- Зачем? Он знает дорогу, - Станнис взмахом отпустил их обоих. – Деван, завтрак. Варёных яиц и воды с лимоном.
После тепла королевского солярия мороз на главной лестнице пробирал до костей.
- Ветер крепчает, миледи, - предупредил сержант Мелисандру, когда возвращал Джону его оружие. – Вам следует взять тёплый плащ.
- Моя вера согревает меня. – Красная женщина пошла вниз по ступеням рядом с Джоном. – Его милость любит вас всё больше.
- Как же, вижу. Он всего лишь дважды угрожал обезглавить меня.
Мелисандра рассмеялась.
- Вам следует боятся его молчания, а не слов. – Как только они вышли наружу во двор, ветер подхватил плащ Джона и его хлопающие полы заслонили её. Красная жрица отбросила в сторону чёрную шерсть и взяла его за руку. - Возможно, вы и правы в отношении короля одичалых. Я помолюсь Повелителю Света, чтобы он даровал мне наставление. Когда я всматриваюсь в пламя, то могу видеть сквозь камень и землю и находить истину в людских душах. Я могу разговаривать с давно умершими королями и детьми, что ещё не родились, наблюдать, как годы уносятся прочь, один за другим, до самого конца времён.
- И ваш огонь никогда не ошибается?
- Никогда…, хотя мы, жрецы, смертны и иногда ошибаемся. Но, совершая ошибки, мы помогаем произойти тому, что должно случиться.
Джон чувствовал её жар даже через шерсть и варёную кожу.
Их вид, держащихся рука за руку, должно быть, выглядел забавно. Сегодня вечером об этом будут шептаться в казармах.
- Если вы действительно видите будущее в пламени, скажите мне, где и когда одичалые нападут в следующий раз, - он освободил свою руку.
- Рглор посылает нам то, что видит он сам, но я ищу в пламени того человека, Тормунда, - красные губы Мелисандры изогнулись в улыбке, - Я и тебя вижу в моём огне, Джон Сноу.
- Это угроза, миледи? Вы намереваетесь и меня сжечь?
- Ты ошибаешься на счет моих намерений. - Она изучающее посмотрела на него. – Боюсь, всё не так просто, лорд Сноу.
Этого Джон не отрицал.
- Стена – не место для женщины.
- Ты ошибаешься. Я грезила о твоей Стене, Джон Сноу. Великие знания потребовались, чтобы возвести её и великие заклинания заключены под этими льдами. Мы идём под сенью одного из столпов мира. – Мелисандра подняла взгляд к вершине Стены, её дыхание тёплым облаком взвилось в воздух. – Это моё место в той же степени, как и твоё. И очень скоро ты будешь всерьёз нуждаться во мне. Не отвергай мою дружбу, Джон. Я видела тебя посреди бури, под натиском, окружённого врагами со всех сторон. У тебя так много врагов. Хочешь, я назову тебе их имена?
- Я знаю их имена.
- Не будь так уверен, - рубин на горле Мелисандры блестел красным. – Не тех врагов надо боятся, что проклинают вас, глядя в лицо, а тех, кто улыбается, когда вы на них смотрите, и точат ножи, стоит вам отвернуться. Тебе следует держать своего волка поближе к себе. Я видела и кинжалы в темноте. Замёрзшую кровь, красную и твёрдую, и обнажённую сталь. Было очень холодно.
- На Стене всегда холодно.
- Ты так думаешь?
- Я так знаю, миледи.
- Тогда ничего ты не знаешь, Джон Сноу, - прошептала она.
Комментариев нет:
Отправить комментарий