Проснувшись, он увидел себя снова в своей спальне на перине из гусиного пуха и какая-то белокурая девушка трясла его за плечо.
- Мой господин, - говорила она, - Ваша ванна готова. Магистр Иллирио уже час ожидает вас за столом.
Тирион приподнялся с подушек и обхватил голову руками.
- Я всё ещё сплю или ты говоришь на Всеобщем языке?
- Да, мой повелитель. Меня купили, чтобы ублажать короля, - она была голубоглаза и прекрасна, молода и стройна.
- Уверен, ты на это способна. Мне нужна чаша вина.
Она налила ему.
- Магистр Иллирио сказал, чтобы я тёрла вам спину и грела постель. Моё имя – …
… - мне не интересно. Ты знаешь, куда отправляются шлюхи?
Она вспыхнула.
- Шлюхи продают себя за монеты.
- Или драгоценности, наряды, замки. Но куда они отправляются?
Девушка не поняла вопроса.
- Это загадка, милорд? Я не сильна в загадках. Вы подскажите мне ответ?
Нет, подумал он. Я сам презираю загадки.
- Я не буду подсказывать. Окажи мне услугу.
Единственное, что в тебе меня интересует, находится у тебя между ног, едва не сказал он. Слова уже вертелись у него на языке, но так и не слетели с губ. Она не Шая, сказал себе карлик, а всего лишь маленькая дурочка, которая решила, что я играю в загадки. По правде говоря, даже её влагалище не сильно его интересовало. Я, должно быть, заболел или умер.
- Ты упомянула ванну? Не будем заставлять ждать великого торговца сыром.
Пока он сидел в ванной, девушка вымыла ему ноги, оттёрла спину и расчесала волосы. Потом она втёрла душистую мазь в его икры, чтобы облегчить боль и вновь одела его в одежду мальчика, лежалую пару бордовых бриджей и синий бархатный дублет, расшитый золотой нитью.
- Будет ли мой повелитель желать меня после трапезы? - спросила она, когда зашнуровывала его ботинки.
- Нет. Я устал от женщин.
Шлюхи.
Девушка так хорошо изобразила разочарование, что ему понравилось.
- Если милорд предпочитает мальчика, я могу оставить одного из них ожидать в постели.
Милорд предпочитает свою жену. Милорд предпочитает девочку по имени Тиша.
- Только если он знает, куда отправляются шлюхи.
Девушка поджала губы. Она презирает меня, понял он, но не сильнее, чем я презираю себя. Многим из женщин, которых он трахал, был противен его вид, Тирион Ланнистер в том не сомневался, но у них хватало благоразумия имитировать привязанность. Немного честного отвращения могло бы быть полезным, как терпкое вино после слишком сладкого.
- Надеюсь, я смогу изменить своё мнение, - сказал он ей. – Жди меня в постели. Голая, если желаешь. Я буду слишком пьян, чтобы возиться с твоей одеждой. Держи свой рот закрытым, а бёдра открытыми и вдвоём мы справимся на отлично.
Он усмехнулся, надеясь вызвать её испуг, но увидел только отвращение. Никто не боиться карлика. Даже лорд Тайвин не испугался, хотя Тирион держал в руках арбалет.
- Ты будешь стонать, когда мы будем трахаться? – спросил он кроватную грелку.
- Если это будет приятно милорду.
- Милорду может быть приятно придушить тебя. Так я наградил свою последнюю шлюху. Думаешь, твой хозяин будет возражать? Уверен, что нет. У него была сотня таких, как ты, но никогда не было никого, подобного мне, – на этот раз, когда он улыбнулся, в её глазах мелькнул страх, которого он ждал.
Иллирио полулежал на мягком диване, поглощая острые перчики и перламутровые луковки из деревянной чаши. Его лоб был усеян капельками пота, поросячьи глазки блестели над толстыми щеками. Драгоценные камни переливались, когда он двигал руками: оникс и опал, тигровый глаз и турмалин, рубин, аметист, сапфир, гагат и нефрит, чёрный бриллиант и зелёный жемчуг. Я мог бы прожить годы, продав его кольца, размышлял Тирион, хотя мне потребовался бы тесак, чтобы снять их.
- Присаживайтесь, мой маленький друг, - пригласил его Иллирио взмахом руки.
Карлик вскарабкался на кресло. Оно было слишком велико для него, мягкий трон, предназначенный вмещать в себя массивные магистерские ягодицы, с толстыми крепкими ножками, чтобы выдержать его вес. Тирион Ланнистер всю жизнь прожил в мире, который был слишком велик для него, но в поместье Иллирио Мопатиса чувство непропорциональности достигло гротескных размеров. Я как мышь в логове мамонта, размышлял он, хотя, по-крайней мере у мамонта есть хороший погреб. Мысль разбудила в нём жажду. Он попросил вина.
- Вы получили удовольствие от девушки, которую я к вам отправил? - спросил Иллирио, - Если бы я хотел девушку, я бы попросил себе именно её. Если она не сделала…
- Она сделала всё, что от неё требовалось.
- Надеюсь, что так. Её обучали в Лисе тому, что они называют искусством любви. Король был очень её доволен.
- Я убиваю королей, разве вы не слышали? - он зло улыбнулся поверх чаши с вином, - Королевские объедки меня не интересуют.
- Как пожелаете. Давайте есть, - Иллирио хлопнул в ладоши и слуги засуетились.
Они начали с бульона из краба и морского ангела и холодных яиц, политых лимонным соком. Затем последовали перепела в меду, седло барашка, гусиная печень, маринованная в вине, сдобренном пастернаком и молочный поросёнок. Вид всего этого вызывал у Тириона тошноту, но он заставил себя попробовать ложку супа из вежливости и, едва сделав это, он пропал. Поварихи могли быть старыми и толстыми, но дело своё они знали. Он никогда не ел так вкусно, даже во время суда.
Обсасывая мясо с косточек перепела, он спросил у Иллирио о его утренней встрече. Толстяк пожал плечами:
- Неприятности на востоке. Астапор пал. И Миэрин. Гискарские города работорговцев, которые уже были старыми тогда, когда мир был ещё молод.
Разрезали молочного поросёнка. Иллирио ухватил хрустящий кусок, обмакнул его в сливовый соус и засунул в рот вместе с пальцами.
- Залив Работорговцев далеко от Пентоса, - Тирион поддел кусок гусиной печени остриём своего ножа. Нет человека более богопротивного, чем убийца родной крови, думал он, но я мог бы научиться получать удовольствие в таком аду.
- Это так, - согласился Иллирио, - но мир – это одна большая паутина и когда человек трогает одну нить, то все остальные трепещут. Ещё вина? – Иллирио забросил в рот перчик, - Нет, кое-что получше.
Он хлопнул в ладоши.
В ответ на этот звук слуга внёс закрытое блюдо. Он водрузил его напротив Тириона, а Иллирио перегнулся через стол и поднял крышку.
- Грибы, - провозгласил он и вверх поднялся аромат, - Сдобренные поцелуем чеснока и принявшие масляную ванну. У них изысканный вкус. Возьмите один, дружок. Возьмите два.
Тирион взял толстый кусок чёрного гриба, но на полпути ко рту что-то в голосе Иллирио заставило его резко остановится.
- После вас, мой повелитель, - он подтолкнул блюдо по направлению к хозяину.
- Нет, нет, - магистр Иллирио подвинул грибы обратно. На мгновение показалось будто озорной мальчишка выглянул наружу из раздувшейся плоти торговца сыром. – После вас. Я настаиваю. Повариха готовила это специально для вас.
- В самом деле? – он вспомнил повариху, муку на её руках, тяжёлые груди покрытые тёмно-синими венами. – Это было мило с её стороны, но… нет.
Тирион вернул гриб обратно в озеро масла, из которого тот был недавно извлечён.
- Вы так подозрительны, - Иллирио улыбнулся сквозь раздвоённую жёлтую бороду. Намасливает её каждое утро, чтобы она блестела, как золото, подозревал Тирион. – Вы трусливы? Я о вас такого не слышал.
- В Семи Королевствах считается грубым нарушением закона гостеприимства отравить своего гостя за ужином.
- Здесь тоже, - Иллирио потянулся за чашей вина, - но если гость сам стремиться прервать свою жизнь, почему хозяин должен мешать ему, разве нет? – Он сделал глоток. – Магистр Орделло отравился грибами не далее, чем полгода назад. Боль не была такой уж сильной, я бы сказал. Немного спазмов в кишечнике, затем боль позади глаз и – готово! Лучше гриб, чем меч, разрубающий вам шею, не так ли? Зачем умирать со вкусом крови на губах вместо вкуса чеснока и масла?
Карлик изучал блюдо, стоящее перед ним. Аромат чеснока и масла наполнял его рот слюной. Одна часть его желала этих грибов, даже зная, чем они являлись. Он не был настолько смел, чтобы принять холодную сталь в своё собственное брюхо, но откусить от гриба не было столь трудно. Это пугало его больше, чем он мог сказать.
- Вы ошиблись на мой счёт, - услышал он собственный голос.
- Так ли это? Интересно. Если вы хотите поскорее утопиться в вине, скажите слово и это будет сделано, причём быстро. Если топиться чаша за чашей, то потребуется много времени и вина.
- Вы ошиблись во мне, - повторил Тирион более громко. Намасленные грибы блестели в свете ламп, тёмные и притягивающие. – У меня нет желания умирать, обещаю вам. У меня…, - его голос замер в нерешительности. Что я имею? Жизнь, чтобы жить? Работу, которая ждёт меня? Детей, которых надо растить, земли, чтобы править, женщину, чтобы любить?
- У вас ничего нет, - закончил за него Иллирио, - но мы можем это исправить.
Он выловил гриб из масла и жевал его с вожделением: - Восхитительно!
- Грибы не отравлены, - Тирион почувствовал раздражение.
- Нет. Почему я должен желать вам плохо? – магистр Иллирио съел ещё один. – Мы должны доверять друг другу хоть немного, вы и я. Ну же, ешьте.
Он хлопнул в ладоши ещё раз.
- У нас с вами есть работа. Мой маленький друг должен сохранить свои силы.
Подавальщики внесли цаплю, фаршированную инжиром, котлеты из телятины, бланшированные с миндальным молоком, сельдь в сливочном соусе, сваренный в сахарном сиропе лук, резко пахнущие сыры, тарелки с улитками и сладостями, а также чёрного лебедя в оперении. Тирион отказался от лебедя, напомнившего ему ужин с сестрой. Он поддержал себя цаплей, селёдкой и несколькими сладкими луковицами. Слуга при этом доливал в его чашу вино каждый раз, когда она пустела.
- Вы пьёте много вина для такого маленького человека.
- Убийство родных - иссушающая работа. Она вызывает жажду.
Глаза толстяка поблёскивали, как самоцветы на его пальцах.
- Некоторые в Вестеросе скажут, что убийство лорда Ланнистера было хорошим начинанием.
- Им следует позаботиться о том, чтобы не сказать это в пределах слуха моей сестры, иначе они скоро окажутся вздёрнутыми на пики. – Карлик разломил ломоть хлеба пополам. – И вам было бы лучше осторожнее говорить о моей семье, магистр. Убийца родных или нет, я всё ещё лев.
Казалось, это безмерно развеселило сырного лорда. Он хлопнул себя по мясистым ляжкам и произнёс:
- Вы, Вестеросцы, все одинаковы. Вы вышиваете какого-нибудь зверя на шёлковой тряпке и внезапно все оказываетесь то львами, то драконами, то орлами. Я мог бы показать вам настоящего льва. Принц охраняет свой прайд в зверинце. Хотите разделить с ним клетку?
Владыками лордов Семи Королевств делали, скорее, их печати, тут Тирион был согласен.
- Очень хорошо, - признал он. – Ланнистер не лев. Тем не менее, я всё ещё сын моего отца, Джейме и Серсея принадлежат мне, чтобы убить их.
- Как странно, что вам приходится упоминать вашу прекрасную сестру, - произнёс Иллирио между двух улиток. – Королева обещала сделать лордом всякого, кто принесёт её вашу голову, вне зависимости от того, как низко тот был рождён.
Тириона это не сильно удивило:
- Если думаете подловить её на этом, предложите лучше ей раздвинуть для вас ноги. Лучшая часть меня в обмен на её лучшую часть, вот это будет честной сделкой.
- Я скорее предпочту золото. Столько же, сколько во мне весу, - сыроторговец смеялся так раскатисто, что Тирион заопасался, как бы он не лопнул. – Всё золото Бобрового Утёса, почему нет?
- Золото я вам обеспечу, - сказал карлик с облегчением от того, что его хозяин уцелел и он не утонет в месиве из полупереваренных угрей и сладкого мяса. – Но Утёс мой.
- Именно так, - магистр прикрыл рот и смачно рыгнул. – Думаете, король Станнис отдаст его вам? Мне говорили, что он большой поборник законов. А после того, как ваш брат надел белый плащ, вы наследник по всем законам Вестероса.
- Станнис вполне может даровать мне Утёс, - сказал Тирион, - но есть одна загвоздка, касающаяся цареубийства и убийства родственника. За это он, скорее всего, укоротит меня на голову, а я и сейчас достаточно короткий. Да и почему вы решили, что я намереваюсь присоединиться к лорду Станнису?
- А за чем ещё вы собирались на Стену?
- Станнис у Стены? – Тирион потёр нос. – Ради семи кровавых преисподних, что Станнис делает на Стене?
- Трясётся от холода, я полагаю. В Дорне гораздо теплее. Возможно, ему следовало отправиться этим путём.
Тирион начал догадываться, что некая конопатая прачка знала Всеобщую речь лучше, чем притворялась. «Так получилось, что моя племянница Мирцелла в Дорне. И я лишился половины разума, если собрался сделать её королевой».
Иллирио улыбался, пока его слуга накладывал ложкой чёрные вишни со сливками в чаши для них обоих:
- Что этот бедный ребёнок сделал вам, что вы желаете её смерти?
- Даже убийце родных не требуется убивать всех родственников, - сказал Тирион, будучи уязвлённым.
- Я имел в виду ваше желание сделать её королевой, а не стремление убить.
Сыроторговец зачерпнул ложкой вишни.
- В Волантисе пользуются монетой, на одной стороне которой отчеканена корона, а на обороте – череп. Здесь речь идёт о такой же монете. Короновав, вы убьёте её. Дорн может подняться ради Мирцеллы, но одного Дорна будет мало. Если вы так умны, как настаивает наш друг, вы знаете это.
Тирион посмотрел на толстяка с новым интересом. Он прав по обоим пунктам. Корона убьёт её. И я знаю это. «Тщетные попытки – вот всё, что мне осталось. Хотя, на крайний случай, это заставит мою сестрицу плакать горькими слезами».
Магистр Иллирио слизнул сладкие сливки с тыльной стороны ладони.
- Дорога на Бобровый Утёс лежит не через Дорн, мой маленький друг. И не бежит под Стеной. И всё же такая дорога есть.
- Я лишённый чести предатель, цареубийца и убийца родной крови, - болтовня о дорогах раздражала его. Или он думает, что это игра?
- Что делает один король, другой может отменить. В Пентосе у нас есть князь, мой друг. Он председательствует на балах и праздниках и ездит по городу в паланкине из золота и слоновой кости. Три герольда шествуют перед ним с золотыми весами торговли, железным мечом войны и оправленным в серебро бичом правосудия. В первый день каждого нового года он должен лишить невинности деву полей и деву морей. – Иллирио подался вперёд, облокотившись на стол. – Но случись неурожай или поражение в войне, мы перерезаем ему горло, чтобы умилостивить богов и выбираем нового князя из числа избранных сорока семей.
- Напомните мне никогда не становиться князем Пентоса.
- А чем ваши Семь Королевств так уж отличаются? В Вестеросе нет мира, нет закона, нет веры… и очень скоро не будет еды. Когда люди умирают от голода и трясутся от страха, они ищут спасителя.
- Они могут искать, но если всё, что они могут найти – это Станнис…
- Не Станнис. Не Мирцелла. – Жёлтая борода раздалась в широкой улыбке. – Другой. Сильнее, чем Томмен, мягче, чем Станнис, с претензиями получше, чем у девчонки Мирцеллы. Спаситель придёт из-за моря, чтобы исцелить раны истекающего кровью Вестероса.
- Симпатичные слова, - Тириона не впечатлила эта тирада. – Слова на ветер. Кто же этот спаситель?
- Дракон, - сыроторговец увидел выражение его лица в этот момент и рассмеялся. – Трёхглавый дракон.
Комментариев нет:
Отправить комментарий