ДЖОН
Джон Сноу перечитывал письмо, пока слова не стали расплываться и разбегаться. Я не могу подписать это. Я не подпишу это.
Ему захотелось сжечь пергамент здесь и сейчас. Вместо этого он отхлебнул эля из чаши, оставшейся после его ужина в уединении прошлым вечером. Я должен подписать это. Они выбрали меня своим лордом-командующим. Стена моя, так же, как и Дозор. Ночной Дозор остаётся нейтральным.
Было облегчением, когда Скорбный Эдд Толлетт открыл дверь и доложил, что Лилли ждёт снаружи. Джон отложил письмо мейстера Эйемона в сторону.
- Я приму её, – его страшило то, что должно было случиться. – И найди мне Сэма. Я хочу поговорить с ним следом за ней.
- Он сидит, зарывшись в книги. Мой старый септон любил повторять, что книги говорят устами мертвецов. Мертвецам следует держать язык за зубами, вот что я скажу. Никто не хочет слушать болтовню мертвяков. – Скорбный Эдд вышел, бормоча о червяках и пауках.
Войдя, Лилли опустилась на колени. Джон вышел из-за стола и поднял её на ноги.
- Ты не должна преклонять передо мной колени. Только перед королём. – Хотя она уже побывала женой и матерью, она всё ещё казалась ему наполовину ребёнком, худенькая малышка, закутанная в один из старых плащей Сэма. Плащ был ей настолько велик, что она могла спрятать в его складках ещё несколько девушек. – Дети в порядке? – спросил он её.
Одичалая девушка робко улыбнулась под своим капюшоном:
- Да, милорд. Поначалу я боялась, что моего молока не хватит на обоих, но чем больше они сосут, тем больше его становится. Они крепкие.
- Я должен рассказать тебе о суровых вещах, - он чуть было не сказал «спросить», но поймал себя в последний момент.
- О Мансе? Вэль просила короля пощадить его. Она даже согласилась выйти замуж за кого-нибудь из «коленопреклонивших» и пообещала не перерезать тому глотку, если Мансу оставят жизнь. Этот Костяной Лорд, его же пощадили. Крастер всегда клялся, что прикончит этого негодяя, если он хотя бы покажет свою морду поблизости. А Манс не совершал и половины того, что натворил Лорд.
Манс всего лишь повёл армию на королевство, которое однажды поклялся защищать.
- Манс произнёс нашу клятву, Лилли. Затем он сменил плащ, женился на Далле и короновал себя, как Короля-за-Стеной. Теперь его жизнь в руках короля. Не о нём нам нужно поговорить сейчас. Речь о его сыне. Мальчике Даллы.
- Ребёнок? – её голос задрожал. – Он никогда не нарушал присяги, милорд. Он спит, плачет и сосёт молоко, и всё. Он никогда никому не делал ничего плохого. Не позволяйте ей сжечь его. Спасите его, пожалуйста.
- Только ты можешь сделать это, Лилли. – И Джон рассказал ей, как именно.
Другая женщина завизжала бы на него, прокляла и послала в семь преисподних. Другая женщина набросилась бы на него в ярости, била бы, пинала его, выцарапала бы ему глаза. Другая женщина швырнула бы своё неповиновение ему в лицо.
Лилли покачала головой.
- Нет. Пожалуйста, нет.
Ворон подхватил это слово:
- Нет, - прокаркал он.
- Откажись и мальчика сожгут. Не завтра утром, не через день…, но скоро, как только Мелисандре потребуется разбудить дракона или поднять ветер, или сотворить ещё какое-нибудь заклинание, для которого требуется королевская кровь. Манс к тому времени превратиться в пепел и кости, так что она потребует для костра его сына, и Станнис не сможет отказать ей. Если ты не заберёшь мальчика отсюда, она сожжёт его.
- Я поеду, - сказала Лилли. – Я заберу его, я возьму их обоих, сына Даллы и моего.
Слёзы катились по её щекам. Если бы в свете свечи их не было ясно видно, Джон мог никогда не заметить, что она плачет. Жёны Крастера учили своих дочерей прятать слёзы в подушку. Возможно, они выбегали поплакать на улицу, подальше от его кулаков.
Джон сжал пальцы на правой руке.
- Если ты заберёшь обоих мальчиков, люди королевы отправятся за вами в погоню и вернут назад. Ребёнка сожгут тогда в любом случае…, а вместе с ним и тебя. – Если я начну утешать её, она решит, что слёзы ей помогут. Она должна понять, что я не отступлюсь. – Ты возьмёшь одного ребёнка, и это будет мальчик Даллы.
- Мать не может бросить своего сына или она будет проклята навеки. Не сына. Мы спасли его, Сэм и я. Пожалуйста. Пожалуйста, милорд. Мы спасли его от холода.
- Люди говорят, что умереть от холода - это более мирный способ уйти из жизни. А вот огонь… ты видела свечу, Лилли?
Она посмотрела на пламя:
- Да.
- Коснись его. Протяни руку над её огнём.
Её большие карие глаза стали ещё больше. Она не пошевелилась.
- Сделай это. – Убей мальчика. – Живо.
Дрожа, девушка выпростала руку из-под плаща и вытянула её над дрожащим огоньком свечи.
- Ниже. Пусть он тебя поцелует.
Лилли опустила руку ниже. На один дюйм. Потом ещё. Когда пламя лизнуло её плоть, она отдёрнула руку и разрыдалась.
- Смерть в огне – жестокая штука. Далла умерла, давая ему жизнь, но ты выкормила, взлелеяла его. Ты спасла своего собственного ребёнка из ледяного мира. Теперь спаси её дитя от огня.
- Тогда они сожгут моего крошку. Красная женщина. Если она не получит Даллиного, она сожжёт моего.
- Твой сын не королевской крови. Мелисандра не добьётся ничего, бросив его в огонь. Станнис хочет, чтобы вольный народ сражался на его стороне, ему нельзя сжигать невинное дитя без веской причины. Твой мальчик будет в безопасности. Я найду ему кормилицу, и он будет расти здесь, в Чёрном замке, под моей защитой. Он научится охотиться и скакать верхом, сражаться с мечом и топором, стрелять из лука. Я даже прослежу, чтобы он научился читать и писать. – Сэму понравится это. – А когда он станет достаточно взрослым, он узнает правду о том, кто он такой. Он будет волен отыскать тебя, если пожелает.
- Ты сделаешь из него ворону, - она вытерла слёзы тыльной стороной бледной маленькой ручки. – Я не сделаю этого, не сделаю!
Убьёшь мальчишку, подумал Джон.
- Воля твоя. Тогда я обещаю тебе, что в день, когда они сожгут мальчика Даллы, твой умрёт тоже.
- Умрёт, - каркнул ворон Старого Медведя. – Умрёт, умрёт, умрёт.
Девушка сидела, сгорбившись и съежившись, глядя на пламя свечи, слёзы блестели у неё на глазах. Наконец Джон сказал:
- Ты можешь идти. Не говори никому ни слова, но смотри, чтобы вы были готовы к отъезду за час до рассвета. Мои люди придут за вами.
Лилли поднялась на ноги. Бледная и безмолвная, она вышла, ни разу не оглянувшись на него. Джон слышал её шаги, когда она бросилась через оружейную. Она почти бежала.
Когда он подошёл, чтобы закрыть дверь, Джон увидел Призрака, растянувшегося под наковальней и грызущего бычью кость. Большой белый лютоволк поднял взгляд при его приближении.
- Наконец-то ты явился, – он вернулся в своё кресло, чтобы перечитать письмо мейстера Эйемона ещё раз.
Сэмвел Тарли пришёл несколько секунд спустя, прижимая к себе стопку книг. Не успел он войти, как ворон Мормонта налетел на него, требуя зерна. Сэм попытался отвязаться, предложив ему несколько зёрен из мешка рядом с дверью. Ворон предпочёл клюнуть его в ладонь. Сэм взвыл, ворон отлетел прочь, зерно рассыпалось.
- Этот несчастный проткнул твою кожу? – спросил Джон.
Сэм осторожно снял перчатку:
- Проткнул. Я истекаю кровью.
- Все мы проливаем нашу кровь за Дозор. Носи перчатки потолще. – Джон ногой подтолкнул к нему кресло. – Сядь и взгляни на это. – Он подвинул Сэму пергамент.
- Что это?
- Бумажный щит.
Сэм медленно прочёл.
- Письмо королю Томмену?
- В Винтерфелле Томмен сражался с моим братом Браном на деревянных мечах, - сказал Джон, вспоминая. – На нём было надето столько стёганой защиты, что он походил на чучело гуся. Бран сбил его на землю. – Он подошёл к окну и распахнул ставни. Воздух снаружи был холодным и бодрящим, хотя небо покрывала серая унылая хмарь.
- И вот теперь Бран умер, а пухленький коротышка с розовым личиком Томмен восседает на Железном Троне, с короной, угнездившейся на его золотых кудрях.
Сэм посмотрел на него со странным выражением, как будто собирался сказать что-то. Вместо этого он сглотнул и вернулся к письму.
- Ты не подписал письмо.
Джон покачал головой:
- Старый Медведь сотни раз просил помощи у Железного Трона. Они прислали ему Яноса Слинта. Никакое письмо не заставит Ланнистеров полюбить нас сильнее. Не тогда, когда они слышали, что мы помогаем Станнису.
- Только в защите Стены, а не в его восстании. Здесь так и сказано.
- Разница может укрыться от лорда Тайвина. – Джон выхватил письмо. – Почему он должен помогать нам сейчас, если никогда не делал этого раньше?
- Ну, возможно, он не захочет, чтобы вокруг говорили, как Станнис отправился защищать королевство, пока король Томмен играл в игрушки. Это навлечёт презрение на дом Ланнистеров.
- Смерть и разрушение хотел бы я обрушить на дом Ланнистеров, а не презрение. – Джон прочёл отрывок из письма: - Ночной Дозор не принимает участия в войнах Семи Королевств. Мы присягали королевству, и королевство сейчас стоит перед лицом ужасной опасности. Станнис Баратеон поддержал нас в борьбе с нашими врагами из-за Стены, хотя мы и не его люди…
Сэм заёрзал на своём месте.
- Хорошо, мы не его люди. Это так?
- Я дал Станнису пищу, кров и Найтфорт. Плюс разрешил поселить кое-кого из вольного народа в пределах Дара. Это всё.
- Лорд Тайвин скажет, что это слишком много.
- Станнис говорит, что этого недостаточно. Чем больше ты даёшь королю, тем больше он хочет. Мы идём по ледяному мосту над бездной с обеих сторон. Непросто ублажить одного короля. Ублажить двоих почти невозможно.
- Да, но… если Ланнистеры одержат верх и лорд Тайвин решит, что мы предали короля ради помощи Станниса, это будет означать конец Ночного Дозора. У него за спиной Тиреллы со всей мощью Хайгардена. И он разбил Станниса на Черноводной.
- Битва на Черноводной всего лишь одна из многих. Робб выиграл все свои сражения и всё же лишился головы. Если Станнис сможет поднять север…
Сэм поколебался, затем произнёс:
- У Ланнистеров есть свои северяне. Лорд Болтон и его бастард.
- У Станниса есть Карстарки. Если он сможет заполучить Белую Гавань…
- Если, - подчеркнул Сэм. – Если же нет… милорд, даже бумажный щит лучше, чем ничего.
- Видимо, так. – Он с Эйемоном заодно. Где-то в глубине души Джон надеялся, что у Сэма Тарли будет другая точка зрения. Это только чернила и пергамент. Сдавшись, он схватил перо и подписал письмо.
- Запечатай его. – Пока я не передумал. Сэм поспешил повиноваться. Джон оттиснул на воске печать лорда-командующего и вручил ему письмо. – Отнеси его мейстеру Эйемону, когда уйдёшь и вели ему отправить птицу в Королевскую Гавань.
- Сделаю. – В голосе Сэма звучало облегчение. – Милорд, могу ли я спросить… Я видел Лилли, уходящей отсюда. Она едва не плакала.
- Вэль присылала её просить за Манса, - солгал Джон, и они заговорили о Мансе, Станнисе и Мелисандре Асшайской, пока ворон не доклевал последние кукурузные зёрна и не закричал: «Кровь»!
- Я отсылаю Лилли прочь, - сказал Джон. – Её и младенца. Нам нужно найти другую кормилицу для его молочного брата.
- Козье молоко должно сгодиться, пока ты будешь искать. Оно лучше для ребёнка, чем коровье.
Сэм обычно терялся, когда разговор заходил о молоке и грудях, поэтому обычно он сразу начинал рассуждать об истории, вспоминая мальчиков, бывших лордами-командующими сотни лет назад. Джон пресёк его излияния:
- Расскажи мне что-нибудь полезное. Что-нибудь о нашем враге.
- Иные, - Сэм облизал губы. – Они упоминаются в хрониках, хотя и не так часто, как я мог подумать. То есть, я нашёл летописи и просмотрел. Но я знаю, что гораздо больше я не нашёл. Некоторые из старых книг рассыпаются на куски. Страницы трескаются, когда я пытаюсь перевернуть их, а действительно старые книги… они либо рассыпались в пыль, либо погребены где-то, куда я ещё не добрался… ну, может быть, что это вовсе не книги или их никогда не было. Самые старые из записанных историй относятся ко времени после прихода Андалов в Вестерос. Первые люди оставили только руны на камнях, так что всё, что мы, как нам кажется, знаем о веке Героев, Рассветном веке или Долгой Ночи, известно со слов септонов, живших на тысячи лет позже. В Цитадели есть архимейстеры, сомневающиеся во всём этом. В тех старых историях, полных королей, правивших сотни лет, и рыцарях, скачущих за тысячи лет до появления собственно рыцарей. Ты знаешь эти сказки, Брандон Строитель, Симеон Звёздноглазый, Ночной Король… мы считаем тебя девятьсот девяносто восьмым Лордом-командующим Ночного Дозора, но старейший список, что я мог отыскать, перечисляет шестьсот семьдесят четыре командира. Это позволяет нам предположить, что составлен он был…
- Очень давно, - прервал Джон. – Так что про Иных?
- Я нашёл упоминание о драконьем стекле. Дети леса во времена века Героев следовали обычаю дарить ежегодно Ночному Дозору сто обсидиановых кинжалов. Большинство сказаний сходится в том, что Иные приходят, когда холодает. Или же холод связан с их приходом. Иногда они появляются во время снежной бури и исчезают, когда небо очищается. Они прячутся от солнечных лучей и возникают ночью… или же ночь опускается вместе с их появлением. Некоторые истории говорят, что они ездят верхом на трупах животных. Медведи, лютоволки, мамонты, лошади, причём не имеет значения, как долго зверь был мёртв. Тот, что прикончил Малыша Пола, ездил верхом на мёртвой лошади, так что эта часть выглядит правдоподобно. Некоторые записи говорят также о гигантских ледяных пауках. Я не знаю, что это такое. Людей, павших в битве с Иными, следует сжигать, иначе мертвецы восстанут вновь их рабами.
- Всё это мы знали. Вопрос в том, как с ними сражаться.
- Броня Иных непроницаема для большинства обычных клинков, если верить легендам. Их же собственные мечи холодны настолько, что разбивают сталь вдребезги. Огонь отпугивает их и они уязвимы перед обсидианом. Я нашёл одну запись о Долгой Ночи, где говорилось о последнем герое, разившем Иных мечом из драконьей стали. Предположительно, они не могли противостоять ему.
- Драконья сталь? – это название было новым для Джона. – Валирийская сталь?
- Я тоже об этом сразу подумал.
- То есть, если я смогу убедить лордов Семи Королевств отдать нам свои валирийские клинки, все будут спасены? Это будет нетрудно. – Не труднее, чем попросить их отдать казну и замки. Он горько усмехнулся. – Ты нашёл, кто они такие, откуда приходят, чего хотят?
- Пока нет, милорд, но, может быть, это оттого, что я пока что читал не те книги. Я ещё не добрался до сотен из них. Дайте мне больше времени, и я найду всё, что только возможно найти.
- У нас больше нет времени. Ты нужен мне для более важного дела, Сэм. Ты поедешь с Лили.
- Поеду? - Сэм разинул рот, как будто не понял значения слова. – Я уеду? В Восточный Дозор, милорд? Или… куда?
- Старомест.
- Старомест? – повторил Сэм, срываясь на пронзительный писк.
- И Эйемон тоже.
- Эйемон? Мейстер Эйемон? Но… ему сто два года, милорд, он не в состоянии… вы посылаете его и меня? Кто будет ухаживать за воронами? Что, если они заболеют или поранятся, кто…?
- Клидас. Он годами помогал Эйемону.
- Клидас всего лишь стюард и он слаб глазами. Вам нужен мейстер. Мейстер Эйемон такой хилый, путешествие по морю… может… он стар, и …
- Его жизнь будет под угрозой. Я знаю об этом, Сэм, но здесь он будет в ещё большей опасности. Станнис знает, кто такой Эйемон на самом деле. Если красной женщине понадобится королевская кровь для её заклинаний…
- Ох, - кровь отлила от жирных щёк Сэма.
- Дареон присоединиться к вам в Восточном Дозоре. Я надеюсь, что его песни смогут расположить к вам сердца некоторых людей на юге. «Чёрная птица» доставит вас в Браавос. Оттуда вы должны будете найти попутный корабль до Староместа. Если ты по-прежнему намерен объявить ребёнка Лили своим бастардом, отправь их в Роговой холм. Если же нет, то Эйемон найдёт для неё место служанки в Цитадели.
- Мой б-б-бастард. Да, я… моя мать и сёстры помогут Лили с ребёнком. Дареон сможет проводить её в Старомест так же хорошо, как и я. Я… я каждый день тренируюсь в стрельбе из лука вместе с Ульмером, как ты приказал…, ну, за исключением того времени, что я нахожусь в подвалах, но ведь ты велел мне найти сведения об Иных. От длинного лука у меня ломит плечи и пальцы покрываются волдырями, - он показал Джону свою руку, - но я всё равно делаю это. Теперь я попадаю в цель чаще, чем промахиваюсь, но я всё ещё худший лучник из тех, кто хоть раз натягивал лук. Мне нравятся истории Ульмера. Некоторые из них нужно записать и поместить в книгу.
- Ты сделаешь это. В Цитадели есть и чернила с пергаментом, и луки. Я жду, что ты продолжишь практиковаться и там. Сэм, в Ночном Дозоре сотни людей, кто может выпустить стрелу, но лишь горстка тех, кто умеет читать и писать. Ты нужен мне, чтобы стать моим новым мейстером.
- Милорд, я… моя работа здесь, книги…
- …будут здесь, когда ты к нам вернёшся.
Сэм поднял руку к горлу.
- Милорд, в Цитадели… там заставляют учеников резать трупы. Я не смогу одеть цепь.
- Ты сможешь. Ты будешь. Мейстер Эйемон стар и слеп. Его покидают силы. Кто займёт его место, когда он умрёт? Мейстер Муллин из Теневой Башни больше боец, чем учёный, а мейстер Хармун из Восточного Дозора чаще бывает пьян, чем трезв.
- Если вы попросите у Цитадели больше мейстеров…
- Я намерен сделать и это. Нам понадобится каждый. Эйемона Таргариена так легко не заменишь.
Всё идет не так, как я надеялся. Он знал, что с Лилли будет тяжело, но предполагал, что Сэм с радостью сменит опасности Стены на тепло Староместа.
- Я был уверен, что обрадую тебя, - заметил он недоумённо. – В Цитадели так много книг, что ни один человек не в состоянии прочитать их все. Ты мог бы преуспеть в этом, Сэм. Я знаю, ты сможешь.
- Нет. Я могу читать книги, но… м-мейстер должен быть целителем, а я от крови падаю в обморок. – Его рука дрожала, подтверждая правдивость этих слов. – Я Трусливый Сэм, а не Сэм Смертоносный.
- Трусливый? Чего ты боишься? Ругани стариков? Сэм, ты видел существ, карабкавшихся на Кулак, волну оживших мертвецов с чёрными руками и ярко-голубыми глазами. Ты прикончил Иного.
- Это было д-д-драконье стекло, а не я.
- Помолчи. - Джон хлопнул ладонью. После Лилли у него не осталось терпения на страхи толстяка. – Ты врал и плёл интриги, чтобы сделать меня лордом-командующим. Ты подчинишься мне. Ты отправишься в Цитадель и выкуешь цепь и если тебе понадобиться вскрывать трупы, так тому и быть. По крайней мере, трупы в Староместе возражать не будут.
- Милорд, мой от-т-тец, лорд Рендилл, он, он, он, он, он… жизнь мейстера – это жизнь в услужении. Ни один сын Дома Тарли прежде не посил цепь. Мужчины Рогового Холма не гнут спину перед мелкими лордами. Джон, я не могу ослушаться отца.
Убей мальчишку, подумал Джон. Мальчишку в себе и ещё одного в нём. Убей обоих, ты, кровавый ублюдок!
- У тебя нет отца. Только братья. Только мы. Твоя жизнь принадлежит Ночному Дозору, так что иди и сложи свои подштанники в мешок вместе со всем остальным, что ты возьмёшь с собой в Старомест. Вы отправитесь за час до рассвета. И вот тебе ещё приказ. С этого дня ты прекратишь называть себя трусом. Ты за прошлый год повидал больше, чем большинство остальных мужчин за всю жизнь. Ты войдёшь в Цитадель, но войдёшь, как присягнувший брат Ночного Дозора. Я не могу приказать тебе быть храбрым, но я приказываю тебе скрывать свои страхи. Ты произнёс слова, Сэм. Помнишь?
- Я… я попытаюсь.
- Ты не попытаешься. Ты подчинишься.
«Подчинишься», - ворон Мормонта взмахнул большими чёрными крыльями.
Казалось, что Сэм в трансе.
- Как прикажет милорд командующий. Мейстер… мейстер Эйемон об этом знает?
- Это больше была его идея, чем моя. – Джон открыл ему дверь. – Не прощайся. Чем меньше народу знает об этом, тем лучше. За час до рассвета, во внутреннем дворе.
Сэм бежал от него, как перед этим Лилли.
Комментариев нет:
Отправить комментарий