ТИРИОН. Часть 2

Дак нагнал Хэлдона Полумейстера через четверть мили. После этого всадники продолжили путь бок о бок. Тирион цеплялся за высокую луку седла, его короткие ноги неловко торчали в стороны, и в ближайшем будущем он мог с уверенностью предсказать себе натёртые мозоли, язвы и судороги.
- Мне интересно, что пираты озера Кинжала сделают с нашим карликом? – произнёс между делом Хэлдон.
- Тушёного карлика? – предположил Дак.
- Немытый Урхо – худший из них, - доверительно сообщил Хэлдон. – Одного его зловония достаточно, чтобы убить человека.
Тирион пожал плечами:
- На моё счастье, носа я лишился.
Хэлдон отозвался тонкой улыбкой.
- Если нам придётся столкнуться с леди Корой на Зубах Хага, ты вскоре можешь лишиться и других частей тела. Кора Безжалостная, как её называют. Команда её корабля состоит из прекрасных молодых девиц, которые кастрируют каждого мужчину, попавшегося в их руки.
- Ужасающе. Я могу обмочиться от страха.
- Лучше не стоит, - мрачно предостерёг Дак.
- Как скажешь. Если мы столкнёмся с леди Корой, я надену юбку и скажу, что я Серсея, знаменитая бородатая красавица из Королевской Гавани.
Дак расхохотался, а Хэлдон произнёс:
- А ты забавный малыш, Йолло. Говорят, Лорд-в-Саване обещал явить свою милость всякому, кто сможет заставить его смеяться. Возможно, его Серая Милость выберет тебя для украшения своего каменного придворного круга.
Дак беспокойно глянул на своего спутника.
- Не шибко умно шутить по этому поводу, когда мы так близко от Ройны. Он слышит.
- Мудрость от утки, - отмахнулся Хэлдон. – Прошу у тебя прощения, Йолло. Не стоит так бледнеть, я всего лишь играл с тобой. Принц Печали не так легко раздаёт свои поцелуи.
Его серый поцелуй. Мысль об этом лишала сил. Смерть не страшила Тириона Ланнистера, но серый сумрак – совсем другое дело. Лорд-в-Саване - всего лишь легенда, сказал он себе, реальная не больше, чем призрак Ланна-Искусника, иногда появляющийся, судя по рассказам, в Бобровом Утёсе. Несмотря на это, он прикусил язык.
Внезапное молчание карлика осталось незамеченным, поскольку Дак решил скормить ему историю своей собственной жизни. По его словам, отец у него был оружейником в Битербридже, так что он был рождён под звуки кующейся стали и начал развлекаться фехтованием ещё в ранние годы. Позже крепкий и проворный парень обратил на себя внимание старого лорда Касуэлла, который предложил ему место в своём гарнизоне, но мальчишка хотел большего. Он наблюдал, как слабак, бывший сыном Касуэлла, последовательно становился пажом, оруженосцем и, наконец, рыцарем.
- Он был худосочный, с крысиным личиком и трус в придачу, но у старого лорда было четыре дочери и только один сын, так что никому не позволяли сказать ни слова против него. Все прочие оруженосцы вряд ли осмелились бы даже коснуться его пальцем.
- Похоже, ты был не столь робок, - Тирион мог довольно уверенно предсказать, что было дальше.
- Мой отец сделал длинный лук в подарок мне на шестнадцатилетие, - продолжил Дак. – Но он так понравился Лоренту, что тот забрал его себе, и мой родной отец не осмелился отказать ему. Когда я пожаловался, Лорент заявил мне прямо в лицо, что мои руки сделаны, чтобы держать молот, а не меч. Ну, я и пошёл, взял молот и треснул его так, что обе его руки и половина рёбер оказались сломаны. После этого мне пришлось покинуть Простор, причём очень быстро. Я пресёк море и присоединился к Золотой Компании. Несколько лет я кузнечил, как подмастерье, а потом сэр Гарри Стриклэнд взял меня в оруженосцы. Когда Грифф послал вниз по реке весть, что он ищет кого-нибудь в помощь для обучения своего сына ратному делу, Гарри отправил ему меня.
- И Грифф посвятил тебя в рыцари?
- Да, год спустя.
Хэлдон Полумейстер снова ухмыльнулся уголками губ.
- Почему бы тебе не рассказать нашему маленькому другу, как ты получил своё имя?
- Рыцарю ведь нужно больше, чем одно имя, - наставительно заметил здоровяк. – Ну и вот, когда он посвящал меня, это было на поле, и когда я поднял глаза, то увидел на нём уток, так что… прекратите ржать, сейчас же!
Сразу после заката они свернули с дороги, чтобы расположиться на отдых в заросшем дворе по соседству со старым каменным колодцем. Тирион спрыгнул вниз, чтобы размять ноги и избавиться от судорог, пока Дак с Хэлдоном поили лошадей. Жёсткая бурая трава и ростки деревьев пробивались между булыжниками, а заросшие мхом стены были единственным, что напоминало о когда-то величественном каменном строении. После того, как животные получили необходимый уход, всадники разделили простой ужин из солёной ветчины, холодной белой фасоли и эля. Тирион ощутил, что простая трапеза служит для него приятным разнообразием после обильных пиршеств с Иллирио.
- Те сундуки, что мы вам передали, - произнёс он во время еды. – Поначалу я решил, что там золото для Золотой Компании, но затем я увидел, как сэр Ролли поднимает сундук на одно плечо. Если бы он был полон монет, вряд ли бы он сделал это так легко.
- Там всего лишь доспехи, - отозвался Дак, пожав плечами.
- И одежда, - вмешался Хэлдон. – Придворные одежды для всей нашей компании. Прекрасные шерстяные, бархатные, шёлковые плащи. Мы не хотим явиться перед глазами королевы в потрёпанном виде… и не с пустыми руками. Магистр был достаточно добр, чтобы снабдить нас подходящими дарами.
После восхода луны они вернулись в сёдла и отправились рысью на восток под небесной мантией из звёзд. Старая валирийская дорога поблёскивала перед ними, как длинная серебряная лента, развернувшаяся перед ними через лес и долину. На некоторое время Тирион Ланнистер ощутил, как на него нисходит покой.
- Ломас Лонгстрайдер говорил правду. Эта дорога удивительна.
- Ломас Лонгстрайдер? – заинтересовался Дак.
- Книжник, давно умерший, - отозвался Хэлдон. – Он провёл жизнь, путешествуя по миру и описал земли, которые посетил, в двух книгах – «Чудеса» и «Чудеса, сотворённые человеком».
- Мой дядя дал их мне, когда я был ещё мальчишкой, - сказал Тирион. – Я перечитывал их, пока они не развалились.
- Боги сотворили семь чудес, а смертный человек создал девять, - процитировал Полумейстер. – Со стороны смертных было скорее нечестивым превзойти богов, но вот поди ж ты. Каменные дороги Валирии входят в список девяти чудес Лонгстрайдера. На пятом месте, кажется.
- На четвёртом, - отозвался Тирион, затвердивший в памяти все шестнадцать чудес с детства. Его дядя Герион любил во время праздников поставить его на стол и заставить перечислять их все. Мне это тоже нравилось, разве нет? Стоять посреди академических шапочек, ощущая на себе взгляды всех глаз и доказывая всем вокруг, какой я умный чертёнок. Спустя годы он стал лелеять мечту однажды отправиться путешествовать по миру и увидеть чудеса Лонгстрайдера своими глазами.
Лорд Тайвин положил конец надеждам своего карлика-сына за десять дней до его шестнадцатилетия наречения имени. Тогда Тирион попросил у него разрешения отправиться в поездку по девяти Вольным городам, как это сделали его дяди в таком же возрасте. «На моих братьев можно было положиться, что они не посрамят дома Ланнистеров, - ответил его отец. – Ни один из них не женился бы на шлюхе». А когда Тирион напомнил ему, что через десять дней он станет взрослым человеком, вольным путешествовать по своему желанию, лорд Тайвин ответил: «Никто не волен поступать, как ему вздумается. Только дети и глупцы думают иначе. Ступай, коли хочешь. Одень шутовской наряд и стой на голове, забавляя лордов специй и сырных королей. Только учти, что тебе придётся самому оплачивать свою дорогу и забыть о возвращении домой». На этом мальчишеский вызов иссяк. «Если тебе нужно чем-нибудь заняться, я подберу тебе полезное занятие», - сказал его отец затем. В знак наступившего совершеннолетия Тирион был поставлен надзирать за всеми стоками и резервуарами в Бобровом Утёсе. Возможно, он надеялся, что я свалюсь в один из них. Но в этом Тайвина постигло разочарование. Стоки никогда не были и наполовину в таком порядке, как после того, как за них взялся Тирион.
Мне нужна чаша вина, чтобы изгнать привкус Тайвина изо рта. А мех вина послужил бы мне ещё лучше.
Они скакали всю ночь. Тирион дремал урывками, то засыпая, держась за луку седла, то внезапно пробуждаясь. Время от времени он начинал сползать с седла в сторону, но сэр Ролли протягивал руку и рывком возвращал его на место. К рассвету ноги карлика болели, а ягодицы покрылись ссадинами.
Это случилось на следующий день, прежде чем они добрались до места под названием Гоян Дро, укреплённого на берегу реки.
- Легендарная Ройна, - произнёс Тирион, заметив с возвышения медленный зелёный поток.
- Малая Ройна, - уточнил Дак.
- Она самая.
Довольно приятная речка, как кажется, хотя меньший из зубцов Трезубца будет вдвое шире и все три они текут быстрее. Город тоже не впечатлил. Гоян Дро никогда не был большим, припомнил Тирион его историю, но он был красивым местом, зелёным и цветущим, городом каналов и фонтанов. До войны. До той поры, пока не пришли драконы. Тысячу лет спустя каналы забились грязью и заросли тростником, а бассейны со стоячей водой породили тучи мух. Разбитые камни храмов и дворцов погрузились обратно в землю, а берега реки густо заросли корявыми старыми ивами.
Несколько человек оставались жить среди убожества, возделывая крохотные садики в окружении сорняков. Цокот железных подков, звеневших по старой Валирийской дороге, заставил большинство из них попрятаться в норы, откуда они выползали, но самые смелые задержались достаточно, чтобы проводить всадников тупым, безразличным взглядом. Голая девчонка с грязными коленками не могла оторвать глаз от Тириона. Она раньше никогда не видела карлика, сообразил он, тем более карлика без носа. Он скорчил рожу и показал ей язык. Девчонка разревелась.
- Что ты ей сделал? – осведомился Дак.
- Послал воздушный поцелуй. Все девчонки плачут, когда я их целую.
За ветвями спутанных ив дорога резко оборвалась и они свернули к северу, следуя коротким путём вдоль реки до тех пор, пока кустарник не расступился и они оказались на старой каменной набережной, наполовину утонувшей в зарослях высоких бурых сорняков.
- Дак! – донёсся окрик. – Хэлдон!
Тирион оглянулся и увидел мальчишку, стоящего на крыше низкого деревянного строения и размахивающего широкополой соломенной шляпой. Это был гибкий, хорошо сложенный юноша, долговязый и с копной синих волос. Карлик дал бы ему лет пятнадцать-шестнадцать или около того, что не имело особой разницы.
Крыша, на которой стоял мальчишка, принадлежала строению на палубе «Робкой девицы», старой ветхой одномачтовой плоскодонной барки. Она имела широкий корпус и низкую осадку, что делало её идеальной для плаванья по небольшим ручьям и преодоления песчаных отмелей. Невзрачная девица, подумал Тирион, но иногда самые уродливые оказываются самыми ненасытными в постели. Барки, плававшие по рекам Дорна, часто были ярко раскрашены и покрыты искусной резьбой, но эта «Девица» явно была исключением. Её окраска была грязной серо-коричневой, потрескавшейся и облупившейся, простой большой изогнутый руль не украшала резьба. Она выглядит, как грязное корыто, решил Тирион, но, без сомнения, этого и добивались.
Дак отозвался на приветствие. Кобыла шлёпала по отмели, вытаптывая камыш. Мальчишка спрыгнул с крыши каюты на палубу барки и остальной экипаж «Робкой Девицы» тоже выбрался наружу. Пожилая пара ройнийцев с достоинством остановилась возле руля, в то время как пригожая септа в мягкой белой рясе вышла из двери каюты и отбросила с глаз пряди тёмно-каштановых волос.
Но Гриффа можно было узнать безошибочно.
- Хватит горланить, - приказал он и над рекой повисла тишина.
Его стоит опасаться, сразу сообразил Тирион.
Плащ Гриффа был сделан из шкуры и головы красного ройнийского волка. Под ним он носил доспех из коричневой дублёной кожи, усиленной железными кольцами. Его чисто выбритое лицо было жёстким, как эта кожа, с морщинками, разбегавшимися из уголков глаз. Хотя его волосы были синими, как у сына, их корни имели рыжий оттенок, так же, как и брови. На бедре у него висели меч и кинжал. Если он был рад возвращению Дака и Хэлдона, то смог умело скрыть это, но прятать своё неудовольствие при виде Тириона не счёл нужным.
- Карлик? Это что?
- Я знаю, вы рассчитывали получить круг сыра, - Тирион повернулся к молодому Гриффу и послал ему свою самую обезоруживающую улыбку. – Синие волосы могут служить тебе в Тироше, но в Вестеросе дети станут швырять в тебя камни, а девушки будут смеяться тебе в лицо.
Парень попятился.
- Моя мать была тирошийской леди. Я крашу волосы в память о ней.
- Что это за создание? – потребовал ответа Грифф.
- Иллирио прислал письмо с объяснениями, - ответил Хэлдон.
- Я прочту его, позже. Отведи карлика в мою каюту.
Мне не нравятся его глаза, подумал Тирион, когда наёмник уселся напротив него в полумраке каюты. Их разделял исцарапанный дощатый стол с сальной свечой посредине. Глаза у Гриффа были оттенка голубого льда, светлые и холодные. Карлику не нравились светлые глаза. Лорд Тайвин имел бледно-зелёные глаза с золотыми крапинками.
Он наблюдал, как наёмник читает. То, что он мог читать, говорило кое-что само по себе. Многие ли наёмники могли похвастаться таким навыком? И он едва шевелит при этом губами, заметил Тирион.
Наконец Грифф поднял взгляд от пергамента и его бледные глаза сузились.
- Тайвин Ланнистер мёртв? По твоей милости?
- Милостью моего пальца. Вот этого, - Тирион поднял его вверх, чтобы Грифф мог полюбоваться. – Лорд Тайвин сидел в уборной, так что я пустил арбалетный болт ему в кишки, чтобы посмотреть – правда ли, что он гадит золотом. Неправда. Жаль, немного золота мне бы пригодилось. Я также убил свою мать, правда, немного раньше. О, и мой племянник Джоффри, я отравил его на свадьбе и наблюдал, как он корчился перед смертью. Или сыроторговец умолчал об этом? Я намереваюсь также добавить в этот список своего брата и сестру, если это будет угодно вашей королеве.
- Угодно ей? Неужели Иллирио рехнулся? С чего он вообразил, будто Её милость будет приветствовать у себя на службе признавшегося в своих преступлениях цареубийцу и предателя?
Справедливый вопрос, подумал Тирион, но вместо этого сказал:
- Король, павший от моей руки, сидел на её троне, и предал я только львов, так что, сдаётся мне, на самом деле я сослужил королеве добрую службу. – Он почесал обрубок своего носа. – Не бойтесь, вас я убивать не буду, вы мне не родственник. Могу я взглянуть, что написал Иллирио? Я люблю почитать про себя.
Грифф проигнорировал его просьбу. Он поднёс письмо к пламени свечи и наблюдал, как он почернело, затрещало и вспыхнуло.
- Это кровь между Таргариенами и Ланнистерами. Почему ты поддерживаешь дело королевы Дейенерис?
- Ради золота и славы, - беспечно ответил карлик. – О, и ненависти. Если бы вы были знакомы с моей сестрой, вы бы меня поняли.
- Я достаточно хорошо разбираюсь в ненависти, - по тому, как Грифф сказал это, Тирион понял, что тот говорит правду. Он сам полон ненависти до краёв. Она годами согревала его по ночам.
- Тогда у нас есть кое-что общее, сэр.
- Я не рыцарь.
Нет, ты всего лишь лжец, причём дрянной. Это было неуклюже и глупо, милорд.
- А вот сэр Дак утверждает, что вы посвятили его в рыцари.
- Дак болтает слишком много.
- Кое-кто удивился бы, что утка вообще может говорить. Не беспокойся, Гриф. Ты не рыцарь, а я Хугор Хилл, маленькое чудовище. Ваше маленькое чудовище, если тебе так нравиться. Даю вам слово, что всё, чего я желаю – это быть верным слугой вашей королевы драконов.
- И как же ты намереваешься служить ей?
- Своим языком, - он лизнул свои пальцы, один за другим. – Я могу поведать Её милости об образе мысли моей милейшей сестрицы, если вы можете назвать это мышлением. Я могу указать вашим капитанам наилучший путь, чтобы нанести поражение на поле битвы моему брату, Джейме. Я знаю, кто из лордов храбрец, а кто – трус, который из них лоялен, а кто продажен. Я могу привести её союзников. И я знаю много чего о драконах, ваш полумейстер вам это подтвердит. Кроме того, я забавный и ем мало. Считайте меня своим собственным настоящим бесом.
Гриф некоторое время взвешивал услышанное.
- Заруби себе на остатках носа, карлик. Ты последний и самый незначительный член нашей команды. Держи свой язык за зубами и делай то, что тебе говорят или вскоре ты будешь мечтать сбежать отсюда.
«Да, отец», едва не сказал Тирион.
- Как скажете, милорд.
- Я не милорд.
Лжец.
- Это форма вежливости, мой друг.
- И я также не твой друг.
Не рыцарь, не лорд, не друг.
- Жалко.
- Избавь меня от своей иронии. Я беру тебя с собой лишь до Волантиса. Если ты покажешь себя послушным и полезным, то сможешь остаться с нами, чтобы служить королеве наилучшим образом. Если окажется, что от тебя больше проблем, чем пользы, то дальше наши пути разойдутся.
Ага, и мой путь приведёт меня на дно Ройны, где рыбы будут грызть остаток моего носа.
- Валар дохаэрис.
- Можешь спать на палубе или в трюме, как тебе нравиться. Язилла даст тебе постельные принадлежности.
- Как мило с её стороны, - Тирион неуклюже откланялся, но у двери каюты оглянулся. – Что если мы найдём королеву и обнаружим, что разговоры о драконах – это всего лишь пьяные выдумки матросов? Этот огромный мир полон безумных сказок. Грамкины и снарки, призраки и упыри, русалки, каменные гоблины, крылатые лошади, крылатые свиньи… крылатые львы.
Грифф хмуро уставился на него:
- Я честно предупредил тебя, Ланнистер. Сторожи свой язык или потеряешь его. Здесь на кону королевства. Наши жизни, наши имена, наша честь. Это не игра, в которую мы играем ради вашего развлечения.
Конечно же, подумал Тирион. Игра престолов.
- Как прикажете, Капитан, - пробормотал он, кланяясь снова.

ТИРИОН. Часть 1

ТИРИОН

Он проснулся в одиночестве и обнаружил, что носилки остановились.
Куча скомканных подушек указывала на место, где возлежал Иллирио. В глотке у карлика пересохло и першило. Ему приснилось… что ему приснилось? Он не мог вспомнить.
Снаружи голоса переговаривались на незнакомом языке. Тирион оттолкнул ногами занавеси и спрыгнул на землю. Магистр Иллирио стоял возле лошадей с двумя всадниками, смутно различимыми над ним. Оба были одеты в рубахи из варёной кожи под плащами из тёмно-коричневой шерсти, но их мечи были в ножнах и толстяк не выглядел находящимся в опасности.
- Мне нужно помочиться, - объявил карлик. Вперевалку он сошёл с дороги, спустил бриджи и облегчился в клубок колючек. Это заняло немалое время.
- Ссыт он, по крайней мере, хорошо, - поделился наблюдением голос.
Тирион стряхнул последние капли и направился назад.
- Поссать – это наименьший из моих талантов. Посмотрели бы вы на моё дерьмо.
Он повернулся к магистру Иллирио:
- Вы знакомы с этой парочкой, магистр? Они выглядят, как преступники. Может, мне достать мой топор?
- Твой топор? – воскликнул тот из всадников, что был крупнее, мускулистый мужчина с лохматой бородой и всклокоченными оранжевыми волосами. – Ты это слышал, Хэлдон? Коротышка собирается сражаться с нами!
Его спутник был старше, чисто выбрит, с худым, аскетичным лицом. Волосы были зачёсаны назад и собраны в пучок на затылке.
- Маленькие люди часто чувствуют необходимость доказывать свою храбрость с помощью откровенного хвастовства, - заявил он. – Сомневаюсь, что он в состоянии убить утку.
Тирион пожал плечами:
- Несите утку.
- Если ты настаиваешь… - наездник обернулся на своего спутника.
Мускулистый обнажил свой полуторный меч:
- Я Дак, ты, болтливый маленький ночной горшок!
О, боги, будьте добры ко мне.
- Я имел в виду утку размером поменьше.
Здоровяк загоготал:
- Ты слышал, Хэлдон? Ему подавай Дака поменьше!
- Я бы с радостью согласился на такого, который орёт не так громко. – Тот, кого называли Хэлдон, изучающе осмотрел Тириона холодными серыми глазами, после чего повернулся к Иллирио. – Ты захватил несколько сундуков для нас?
- Да, и мулов, чтобы их нести.
- Мулы слишком медленны. У нас несколько лошадей, мы погрузим сундуки на них. Дак, проследи за этим.
- Почему Дак всегда должен присматривать за вещами? – здоровяк вернул меч обратно в ножны. – А зачем присмотришь ты, Хэлдон? Кто здесь рыцарь, ты или я? – Тем не менее, он потопал в сторону обоза.
- Как поживает наш парень? – спросил Иллирио, когда сундуки были укрыты. Тирион насчитал шесть штук, дубовых, окованных железом сундуков. Дак носил их без особых усилий, взваливая на плечо.
- Он сейчас такого же роста, что и Грифф. Три дня назад он сбросил Дака в лошадиную поилку.
- Никто меня не сбрасывал. Я сделал это, чтобы развеселить его.
- Тебе удалось, - заметил Хэлдон. – Я и сам смеялся.
- В одном из сундуков подарок для мальчика. Засахаренный имбирь. Он всегда любил его. – В голосе Иллирио звучали странные грустные ноты. – Думаю, что я мог бы отправиться с вами в Гоян Дро. Прощальный пир перед тем, как вы отправитесь вниз по реке…
- У нас нет времени для пиров, милорд, - произнёс Хэлдон. – Грифф собирался двинуться вниз сразу же после нашего возвращения. С нижнего течения реки приходят недобрые вести. Дотракийцев видели к северу от озера Кинжала - всадников из старого кхаласара Мово, а также кхала Зекко, следующего неподалёку вслед за ним через Квохорский лес.
Толстяк изобразил неприличный звук.
- Зекко навещает Квохор каждые три-четыре года. Квохорцы выносят ему мешок золота, и он поворачивает обратно на восток. Что касается Мово, то его всадники примерно так же стары, как и он сам. И с каждым годом их становится всё меньше. Угроза – это…
- …кхал Поно, - закончил Хэлдон. – Мово и Зекко бегут от него, если рассказы верны. По последним донесениям, Поно сейчас вблизи истоков Селору с кхаласаром в тридцать тысяч человек. Грифф не хочет рисковать быть захваченным его передовыми отрядами, если Поно решит двинуться к Ройне. – Хэлдон взглянул на Тириона. – Ваш карлик ездит верхом так же хорошо, как ссыт?
- Он ездит, - вмешался Тирион, прежде чем сыроторговец обратился к нему с вопросом – Хотя лучше всего он ездит в специальном седле и на лошади, которую хорошо знает. Он сам так сказал.
- Хорошо. Я Хэлдон, целитель в нашем небольшом братстве. Некоторые зовут меня «Полумейстером». Мой спутник – сэр Дак.
- Сэр Ролли, - поправил здоровяк. – Ролли Дакфилд. Каждый рыцарь может посвящать других в рыцари и Грифф посвятил меня. А кто ты, карлик?
- Его зовут Йолло, - торопливо вставил Иллирио.
Йолло? Звучит как кличка, которую я мог бы дать обезьяне. Хуже того, это пентошийское имя, а любой дурак мог бы заметить, что Тирион не из Пентоса.
- Так меня зовут в Пентосе, - быстро добавил он, чтобы внести свою лепту. – Но моя мать называла меня Хугор Хилл.
- Так ты маленький король или маленький бастард? – спросил Хэлдон.
Тирион решил на всякий случай быть настороже с Хэлдоном Полумейстером:
- Каждый карлик – бастард в глазах его отца.
- Не сомневаюсь. Что ж, Хугор Хилл, ответь мне на вопрос. Как Сервин Зеркальный Щит сразил дракона Урракса?
- Он укрылся за своим щитом. Урракс видел лишь собственное отражение, пока Сервин не поразил его копьём в глаз.
Хэлдон не впечатлился:
- Даже Дак знает эту легенду. Лучше скажи мне имя рыцаря, который пытался провернуть такую же уловку с Вхагарой во время Танца Драконов?
Тирион ухмыльнулся:
- Сэр Байрон Сванн. К его досаде, он поджарился… только дракона звали Сайрэкс, а не Вхагар.
- Боюсь, что ты ошибаешься. В «Истинном сказании о Танце драконов» мейстер Мункан пишет…
- …что это была Вхагар. Грандмейстер Мункан ошибся. Оруженосец сэра Байрона видел смерть своего хозяина и написал его дочери о том, что произошло. В его описании говорится, что это была Сайрэкс, дракониха Раениры, что имеет больше смысла, чем версия Мункена. Сванн был сыном пограничного лорда, а Штормовой Предел стоял на стороне Эйегона. Вхагар носила на себе принца Эйемонда, брата Эйегона. С чего бы Сванну желать ей смерти?
Хэлдон поджал губы.
- Попытайся не свалиться с лошади. Если такое случиться, лучше ковыляй обратно в Пентос. Наша застенчивая девица не станет ждать ни человека, ни карлика.
- Застенчивые девицы – мой любимый сорт. Кроме тех, которые блудливы. Скажи мне, куда отправляются шлюхи?
- Я выгляжу, как человек, часто ходящий по шлюхам?
Дак насмешливо хмыкнул.
- Он не осмеливается. Лемор заставит его молить о прощении, парень захочет присоединиться, а Грифф может отрезать ему член и затолкать в его же глотку.
- Ну, - сказал Тирион, - член мейстеру не сильно нужен.
- Хэлдон всё-таки полумейстер.
- Дак, если карлик кажется тебе забавным, то можешь ехать вместе с ним, - заметил Хэлдон и повернул своего коня прочь.
Даку потребовалось несколько минут, чтобы закрепить сундуки Иллирио на спинах трёх вьючных лошадей. Хэлдон за это время куда-то исчез, что, однако, не вызвало у Дака озабоченности. Он наклонился с седла, ухватил Тириона за шиворот и усадил его перед собой.
- Крепче держись за луку седла и всё с тобой будет хорошо. Кобыла бежит ровно, а драконья дорога гладкая, как девичья задница.
Собрав поводья в правую руку, а левой ухватив вожжи вьючных лошадей, сэр Ролли пустил лошадь рысью.
- Доброй удачи! – воскликнул Иллирио позади них. – Передайте мальчику, что я сожалею, что не могу быть на его свадьбе. Я присоединюсь к вам в Вестеросе, клянусь в этом руками моей милой Серры!
Когда Тирион Ланнистер последний раз оглянулся на Иллирио Мопатиса, магистр стоял возле носилок в своих парчовых одеждах, его могучие плечи поникли. Вскоре его фигура стала теряться в поднятой лошадьми пыли, и он сделался почти крошечным.

Джон. Часть 2

Джон устал. Мне нужно поспать. Он полночи провёл, зарывшись в карты, писал письма и строил планы с мейстером Эйемоном. Даже после того, как он камнем рухнул в свою узкую постель, покой не спешил приходить. Он знал, с чем ему придётся сегодня столкнуться, и беспокойно ворочался, размышляя о последних словах мейстера Эйемона.

- Позвольте мне дать милорду последний совет, - сказал старик, - такой же совет, что я подарил своему брату, когда мы виделись с ним последний раз. Ему было тридцать три года, когда Великий совет выбрал его, чтобы взойти на Железный Трон. Мужчина, у которого выросли собственные сыновья, во многих вопросах всё ещё сам оставался мальчишкой. У Эгга оставалась толика невинности, та, что всем нам нравилась. Убей мальчишку внутри себя, сказал я ему в день, когда должен был сесть на корабль, идущий к Стене. Это даст возможность руководить мужчине. Эйегону, а не Эггу. Убей мальчишку и позволь родиться мужчине.

Старик ощупал лицо Джона. 

- Тебе вполовину меньше лет, чем было тогда Эйегону, и, боюсь, твоя ноша более жестока. Вряд ли тебе доставит удовольствие быть командующим, но я думаю, что тебе хватит сил, чтобы сделать то, что должно быть сделано. Убей мальчика, Джон Сноу. Зима надвигается на нас. Убей мальчишку и дай родиться мужчине.

Джон надел плащ и вышел наружу. Он обходил Чёрный замок каждый день, проверяя дозоры и получая доклады из первых рук, наблюдая за тренировками лучников Ульмера, разговаривая с людьми короля и королевы, поднимаясь на ледяную вершину Стены и осматривая оттуда лес. Призрак следовал позади, как его белая тень.

Кедж Белоглазый был на Стене, когда Джон поднялся. Кедж видел сорок с лишним своих именин, из них тридцать на Стене. Его левый глаз был слеп, а правый слабо видел. В диких землях, в одиночку на низкорослой лошадке и с топором, он был хорошим разведчиком так же, как и любой другой из Дозора, но с прочими людьми ладил плохо.

- Тихий денёк, - сказал он Джону. – Докладывать нечего, кроме заблудившихся разведчиков.

- Заблудившиеся разведчики? - переспросил Джон.

Кедж ухмыльнулся:

- Пара рыцарей. Уехали верхом час назад на юг вдоль Королевской дороги. Когда Дайвен увидел этих мудаков, он сказал, что южные тупицы поскакали по неправильной дороге.

- Ясно, - сказал Джон.

Ему удалось узнать больше от самого Дайвена, старого лесника, сидевшего над миской ячменной похлёбки в казарме.

- Ага, милорд, я видел их. Это были Хорп и Месси. Заявили, что их послал Станнис, но ни слова ни сказали, куда, зачем и когда они вернуться.

Сэр Ричард Хорп и сэр Джастин Мэсси оба были людьми королевы и занимали высокие места в королевском совете. Пара обычных всадников вполне могла бы отправиться на разведку, понимал Джон Сноу, однако рыцари больше подходили на роль гонцов или послов. Коттер Пайк прислал весть из Восточного Дозора, что Луковый Лорд и Салладор Саан отплыли в Белую Гавань для переговоров с лордом Мандерли. Создавалось ощущение, что Станнис отправил и других посланников. Его Милость не отличался терпением.

Помимо возвращения блудных разведчиков был ещё один вопрос. Они могли быть рыцарями, но они не знали севера. Вдоль Королевской дороги много глаз и не все они дружелюбные. Хотя Джону до этого не было заботы. Пусть Станнис возится со своими секретами. С меня хватить моих забот.

Этой ночью Призрак спал в изножье кровати и на этот раз во снах Джон не превращался в волка. Несмотря на это, он спал урывками, ворочаясь по несколько часов перед тем, как провалиться в кошмар. В нём Лилли, плача, умоляла оставить её младенцев в покое, но он вырвал детей у неё из рук и оторвал им головы. Затем, поменяв их местами, он велел ей пришить головы обратно.

Когда он проснулся, то увидел Эдда Толлетта, склонившегося над ним в темноте спальни.

- Милорд? Пора. Сейчас час волка. Вы приказали разбудить вас.

- Принеси мне что-нибудь горячее. – Джон отбросил свои одеяла.

Эдд вернулся, когда он оделся, и сунул ему в руки дымящуюся чашу. Джон ожидал, что это будет подогретое вино и с удивлением обнаружил в ней суп, жидкий бульон, пахнущий луком-пореем и морковкой, хотя на вид ни того, ни другого там не было. Запахи в моих волчьих снах сильнее, подумал он, и вкус пищи тоже богаче. Призрак более живой, чем я. Он оставил пустую чашу, проходя через кузницу.

В это утро у его двери нёс стражу Кегс.

- Я хочу поговорить с Бедвиком и Яносом Слинтом, - сказал ему Джон. – Пусть оба они явятся сюда на рассвете.

Мир снаружи ещё оставался чёрным. Холодно, но не опасно холодно. Ещё нет. Когда взойдёт солнце, станет теплее. Если боги добры, Стена может плакать. Когда они дошли до внутреннего двора, колонна уже построилась. Джон поставил во главе эскорта Чёрного Джека Бульвера. Под его началом была дюжина конных разведчиков и две повозки. Одна была доверху нагружена сундуками, ящиками и мешками с провизией на время пути. Другую закрывала жёсткая крыша из варёной кожи для защиты от ветра. В ней сидел мейстер Эйемон, завёрнутый в медвежью шкуру так, что в ней он казался маленьким, как ребёнок. Сэм и Лилли стояли рядом. Её глаза были красными и опухшими, но мальчик лежал у неё на руках, туго запелёнатый. Он не мог быть уверен, её это сын или Даллы. Джон видел их вместе всего несколько раз. Мальчик Лилли чуть постарше, а ребёнок Даллы более крепкий, но они настолько близки по возрасту и размеру, что никто не смог бы с уверенностью отличить одного от другого.

- Лорд Сноу, - позвал мейстер Эйемон. – Я оставил книгу для вас в моих комнатах. «Нефритовый сборник». Она написана волантийским искателем приключений Коллокуо Вотаром, который в путешествиях на восток посетил все земли Нефритового моря. Там есть эпизод, который может быть вам интересен. Я велел Клидасу пометить его для вас.

- Обещаю прочесть её.

Мейстер Эйемон шмыгнул носом.

- Знание – это оружие, Джон. Вооружи себя перед тем, как поскачешь в битву.

- Так и сделаю. – Джон почувствовал на лице что-то влажное и холодное. Подняв глаза, он увидел падающий снег. Дурной знак. Он повернулся к Чёрному Джеку Бульверу.

- Сделай всё наилучшим образом, как ты умеешь, и не рискуй без необходимости. Помни, что с тобой старик и грудной ребёнок. Следи, чтобы они были в тепле и накормлены.

- Сделайте то же самое, милорд. – Казалось, что Лилли не спешит забираться в повозку. – Сделайте то же самое для другого малыша. Найдите другую кормилицу, как вы сказали. Вы обещали мне. Мальчик… сын Даллы… маленький принц, я надеюсь… вы найдёте ему хорошую женщину, чтобы он вырос большим и сильным.

- Даю тебе своё слово.

- Не давайте ему имени. Не делайте этого, пока ему не исполниться два года. Негоже давать ребёнку имя, пока он ещё сосёт грудь. Вы, вороны, можете не знать этого, но это правда.

- Как прикажете, моя госпожа.

- Не называйте меня так. Я мать, не госпожа. Я жена Крастера и дочь Крастера и мать. – Она передала ребёнка Скорбному Эдду, пока забиралась в повозку и укутывалась в меха. Когда Эдд вернул ей ребёнка, Лилли приложила его к груди. Сэм отвернулся от этого зрелища, густо покраснев, и взгромоздился верхом на свою кобылу.

- Тронулись, - скомандовал Чёрный Джек Бульвер, щёлкнув своим кнутом. Повозки покатились в путь.

Сэм на минуту задержался.

- Ну, - произнёс он. – Прощайте.

- И тебе доброго пути, Сэм – ответил Скорбный Эдд. – Твоя лодка не должна потонуть, я так думаю. Лодки тонут, только когда я на борту.

Джон вспомнил.

- Когда я в первый раз увидел Лилли, она прижималась спиной к стене в замке Крастера, эта тощая черноволосая девушка с её большим животом, шарахнувшаяся от Призрака. Он нашёл себе добычу среди её кроликов и я думаю, она испугалась, что он набросится на неё, вспорет брюхо и сожрёт ребёнка… но не волка ей на самом деле следовало бояться, верно?

- Она намного смелее, чем кажется, - ответил Сэм.

- Как и ты, Сэм. Пусть путешествие твоё будет скорым и безопасным. Позаботься о ней, Эйемоне и ребёнке. – Холодные струйки на лице напомнили Джону день, когда он прощался с Роббом в Винтерфелле, даже не догадываясь, что видят они друг друга в последний раз. – И надень капюшон. Снежинки тают у тебя в волосах.

Когда маленькая колонна стала теряться из виду вдали, небо на востоке из чёрного сделалось серым и снег повалил сильнее.

- Великан ожидает удовольствия предстать перед лордом-командующим, - напомнил ему Скорбный Эдд. – Как и Янос Слинт.

- Да, - Джон Сноу окинул взглядом Стену, возвышающуюся над ним подобно ледяному утёсу. Сотня лиг от края и до края и семьсот футов в вышину. В высоте Стены её сила, а в её же длине – слабость. Джон помнил, что однажды сказал его отец. Сила Стены в людях, что стоят за ней. Люди Ночного Дозора достаточно храбры, но их слишком мало для выполнения задачи, что стоит перед ними.

Великан дожидался в арсенале. Его настоящим именем было Бедвик. Ростом чуть более пяти футов, он был самым маленьким в Ночном Дозоре. Джон сразу перешёл к делу:

- Нам нужно больше глаз вдоль Стены. Нашим патрулям нужны заставы, где бы они могли укрыться от холода и найти горячую пищу и свежих лошадей. Я отправляю гарнизон в Айсмарк и ставлю тебя командующим над ним.

Великан засунул кончик мизинца себе в ухо, чтобы выковырять из него кусок серы.

- Командующим? Меня? Милорд знает, что я всего лишь фермер, угодивший на Стену за браконьерство?

- Ты дюжину лет был разведчиком. Ты выжил на Кулаке Первых людей и в Убежище Крастера и вернулся, чтобы рассказать об этом. Молодёжь смотрит на тебя снизу вверх.

Коротышка рассмеялся:

- Только карлики смотрят на меня снизу вверх. Я не умею читать, милорд. Лишь в удачный день я способен написать своё имя.

- Я послал в Старомест просьбу дать нам больше мейстеров. Для срочной связи у тебя будет два ворона. Для обычных дел подойдут всадники. Как только у нас будет больше мейстеров и птиц, я намереваюсь выстроить линию из сигнальных башен вдоль вершины Стены.

- И каким же количеством бедных дураков я буду командовать?

- Двумя десятками из Дозора, - ответил Джон, - и ещё десятком из людей Станниса.

Стариками, сопляками или ранеными.

- Это не лучшие из его людей, и никто из них не оденет чёрное, но они будут подчиняться. Приспособь их к тому, чему сможешь. Четверо из братьев, что я посылаю с тобой, пришли из Королевской Гавани вместе с лордом Слинтом. Присматривай за ними одним глазом, а другим следи за верхолазами, которые могут попытаться вскарабкаться на Стену.

- Наблюдать мы можем, но если на стену взберётся достаточно лазутчиков, тридцати человек может не хватить, чтобы сбросить их оттуда.

Может не хватить и трёх сотен. Свои сомнения Джон оставил при себе. Правдой было то, что скалолазы отчаянно уязвимы во время восхождения. Камни, копья и горшки с горящей смолой можно было обрушить на них сверху, а сами они были беззащитны на гладкой ледяной поверхности. Кроме того, иногда Стена могла сама сбросить их с себя, как собака стряхивает блох. Джон видел это своими глазами, когда пласты льда треснули под Ярлом, любовником Вэль и обрушились, увлекая его на смерть.

Однако, если лазутчикам удастся подняться на верх Стены незамеченными, то всё изменится. Со временем, закрепившись на месте, они спустили бы вниз верёвки и лестницы для тысяч и тысяч идущих вслед за ними. Именно так поступил Рэймун Рыжебородый, бывший Королём-за-Стеной во времена его прапрадеда. Джек Масгуд был в те дни лордом-командующим. Джек-Весельчак, как называли его до того, как Рыжебородый пришёл с севера, Джек-Засоня, как прозвали его потом. Войско Реймуна встретило кровавый конец на берегах Длинного озера, зажатое между лордом Виламом из Винтерфелла и Пьяным Великаном, Хармондом Амбером. Рыжебородый был сражён Артосом Непримиримым, младшим братом лорда Вилама. Дозор прибыл слишком поздно, чтобы сразиться с одичалыми, но как раз вовремя, чтобы похоронить их. Сделать это им велел разгневанный Артос Старк, скорбевший над обезглавленным телом своего павшего брата.

Джон вовсе не собирался войти в историю как Засоня Джон Сноу.

- Тридцать человек – это лучше, чем никого, - сказал он Великану.

- Тоже верно, - согласился коротышка. – Это касается только Айсмарка, или милорд планирует восстановить и другие форты по соседству?

- Я намереваюсь со временем поставить гарнизоны во все, - ответил Джон. – Но сейчас мы начнём с Айсмарка и Серого Караула.

- И кого же милорд назначил командовать в Серый Караул?

- Яноса Слинта, - сказал Джон. Боги, спасите нас. – Человек без способностей не смог бы подняться до командования золотыми плащами. Слинт был рождён сыном мясника. Он стал капитаном Железных Врат, когда умер Манли Стокворт и Джон Аррен возвысил его и вручил защиту Королевской Гавани в его руки. Лорд Янос не может быть настолько глуп, каким он иногда кажется.

И я хочу держать его подальше от Аллисера Торне.

- Может и так, - согласился Великан, - только я бы лучше послал его на кухню помогать Трёхпалому Хоббу резать репу.

Если бы я так поступил, то больше никогда не осмелился бы есть репу.

Минула половина утра, прежде чем Янос Слинт рапортовал о прибытии. Джон чистил Длинный Коготь. Некоторые люди перекладывали это дело на плечи стюардов, но лорд Эддард учил сыновей самостоятельно заботится о своём оружии. Когда Кегс и Скорбный Эдд явились вместе со Слинтом, Джон поблагодарил их и предложил лорду Яносу сесть.

 Тот уселся, не проявив особой благодарности, скрестив руки на груди и игнорируя обнажённую сталь в руках лорда-командующего. Джон водил промасленной тряпкой вдоль своего полуторного меча, наблюдая игру утреннего света, рябью пробегавшего по клинку и думая, с какой лёгкостью лезвие рассекло бы кожу, жир и сухожилия, чтобы отделить уродливую голову Слинта от тела. Все преступления человека стираются, когда он надевает чёрное, а также все его предыдущие присяги, но всё равно ему было трудно заставить себя думать о Яносе Слинте как о брате. Между нами кровь. Этот человек помог казнить моего отца и сделал всё возможное, чтобы прикончить меня.

- Лорд Янос, - Джон вставил меч в ножны. – Я передаю вам командование над Серым Караулом.

Эта новость заставила Слинта откинуться назад.

- Серый Караул… Серый Караул – это там, где вы вскарабкались на стену с вашими одичалыми друзьями…

- Именно там. Форт предположительно в плачевном состоянии. Восстановить его – ваша задача. Начните восстанавливать просеку перед стеной. Используйте камень из развалившихся строений для ремонта тех, что ещё стоят. - Работа будет трудной и грубой, мог бы он добавить к сказанному. Ты будешь спать на камне, слишком усталый, чтобы жаловаться или плести интриги и вскоре ты забудешь, каково это – быть в тепле. Но, возможно, тогда ты вспомнишь, что значит быть человеком. – У вас будет тридцать человек. Десяток отсюда, десяток из Сумеречной Башни и ещё десяток нам выделит король Станнис.

Лицо Слинта окрасилось в багровые тона. Его мясистые щёки затряслись.

- Думаешь, я не вижу, что ты творишь? Янос Слинт не из тех людей, кого легко одурачить. Я стоял на страже Королевской Гавани, когда ты ещё пелёнки пачкал. Оставь себе свои развалины, бастард.

Я дал вам шанс, милорд. Это больше, чем вы удосужились предложить моему отцу.

- Вы не поняли меня, милорд, - сказал Джон. – Это приказ, а не предложение. До Серого Караула сорок лиг пути. Доставайте ваше оружие и доспехи, прощайтесь и будьте готовы отправиться в путь завтра на рассвете.

- Нет, – Лорд Янос вскочил на ноги, отшвырнув назад свой стул. – Я не отправлюсь смиренно за холодом и смертью. Не бастарду изменника отдавать команды Яносу Слинту! Уверяю тебя, у меня есть друзья. Здесь и в Королевской Гавани тоже. Я был лордом Харенхолла! Отдавайте ваши руины одному из тех слепых глупцов, кто голосовал за тебя, мне они не нужны. Ты слышал меня, мальчишка? Я их не возьму!

- Возьмёшь.

Слинт не снизошёл до того, чтобы ответить, пнул стул и вышел прочь.

Он всё ещё видит во мне мальчишку, подумал Джон, зелёного юнца, которого можно запугать гневными криками. Ему оставалось только надеяться, что ночной сон вернёт лорду Яносу разум.

 Следующее утро показало, что надежда была напрасной.

Джон нашёл Слинта завтракающим в общей комнате. С ним был сэр Аллисер Торне и несколько их дружков. Они смеялись над чем-то, когда Джон спустился по ступеням в сопровождении Железного Эмметта и Скорбного Эдда. За ними следом шли Мулли, Конь, Рыжий Джек Крэбб, Расти Флауэрс и Болван Оуэн. Трёхпалый Хобб раскладывал кашу из своей кастрюли.  Люди короля, королевы и чёрные братья сидели за своими отдельными столами, некоторые склонившись над мисками с кашей, другие набивали брюхо жареным хлебом с беконом. Джон увидел Пипа и Гренна за одним столом, Боуэна Марша за другим. В воздухе пахло дымом и топлёным жиром, и стук ножей и ложек эхом разносился под сводчатым потолком.

Все голоса смолкли, как один.

- Лорд Янос, - произнёс Джон. – Я даю вам последний шанс. Положите ложку и отправляйтесь на конюшню. Я распорядился оседлать вашу лошадь. Вас ждёт долгая, трудная дорога до Серого Караула.

- Тогда тебе лучше всего отправиться в путь, мальчик, - Слинт засмеялся, роняя кашу себе на грудь. – Я думаю, Серый Караул – подходящее место для таких, как ты. Достаточно далеко от достойного благочестивого народа. На тебе метка зверя, бастард.

- Вы отказываетесь подчиниться моему приказу?

- Ты можешь засунуть свой приказ в свою ублюдочную жопу, - ответил Слинт, тряся щеками.

Аллисер Торне едва заметно улыбнулся и упёрся взглядом в Джона. За другим столом заржал Годри Убийца великанов.

- Как пожелаете, - Джон кивнул Железному Эмметту – Пожалуйста, возьмите лорда Яноса к Стене –

- и заприте его в ледяной погреб, мог бы он сказать. День или десять заточения во льду наградят его ознобом и жаром и заставят молить об освобождении, Джон не сомневался в этом. И как только он выйдет, они с Торне снова начнут плести интриги.

- и привяжите его к лошади, мог бы он сказать. Если Слинт не желает отправится в Серый Караул в качестве командира, он поедет туда поваром. И будет лишь вопросом времени, когда он дезертирует оттуда. И сколько других он подобьёт сбежать вместе с собой?

- и повесьте его, - закончил Джон.

Лицо Яноса Слинта побелело, как молоко. Ложка выскользнула из его пальцев. Эдд и Эмметт пересекли комнату, их шаги звенели на каменном полу. Боуэн Марш открыл рот и закрыл его снова, но не произнёс ни слова. Сэр Аллисер Торне коснулся рукояти своего меча. Давай, подумал Джон. Длинный клык висел у него за спиной. Обнажи свою сталь. Дай мне повод.

Половина людей в зале вскочила на ноги. Южные рыцари и ратники, лояльные королю Станнису или красной женщине, или им обоим, присягнувшие братья Ночного Дозора. Некоторые из них голосовали за Джона на выборах лорда-командующего. Другие бросали свои камни за Боуэна Марша, сэра Дэниса Маллистера, Коттера Пайка и, наконец, за самого Яноса Слинта. Сотни из них, как я помню. Джон гадал, сколько из них были в подвале прямо сейчас. В этот момент мир балансировал на острие меча.

Аллисер Торне убрал руку от меча и отступил назад, пропуская Эдда Толлетта.

Скорбный Эдд крепко взял Слинта за одну руку, Железный Эмметт – за другую. Вместе они вытащили его со скамьи.

- Нет, - протестовал лорд Янос, брызгая крошками каши с губ. – Нет, уберите руки! Он всего лишь мальчишка, бастард. Его отец был предателем. На нём метка зверя, этот его волк… Отпустите меня! Вы пожалеете о дне, когда подняли руки на Яноса Слинта. У меня друзья в Королевской Гавани. Я вас предупреждаю… - он продолжал вопить всю дорогу, пока его наполовину вели, наполовину тащили вверх по ступеням.

Джон последовал за ними наружу. Подвал позади него опустел. В клети Слинт улучил момент и попытался бороться, но Железный Эмметт схватил его за глотку и швырнул обратно на железные прутья и прижал, пока он не прекратил. К этому времени весь Чёрный Замок высыпал наружу глазеть на происходящее. Даже Вэль появилась в своём окне, с длинной золотой косой, переброшенной через плечо. Станнис стоял на ступенях Королевской Башни, окружённый своими рыцарями.

- Если мальчишка думает, что может запугать меня, он ошибается, - донёсся до них голос Слинта. – Он не осмелится повесить меня. У Яноса Слинта есть друзья, важные друзья, вот увидите… - ветер унёс остаток его слов.

Так неправильно, подумал Джон.

- Стоп.

Эмметт обернулся, нахмурившись:

- Милорд?

- Я не буду его вешать, - сказал Джон. – Приведите его сюда.

- О, хвала Семерым, - услышал он восклицание Боуэна Марша.

Улыбка, в которой расплылся лорд Янос Слинт, была наполнена всей сладостью прокисшего масла. Он улыбался, пока Джон не приказал:

- Эдд, принеси мне колоду, - и обнажил Длинный Коготь.

После того, как нашли подходящую колоду для рубки дров, лорд Янос Слинт попытался забиться в глубину подъёмной клети, но Железный Эмметт встал позади него и вытолкнул его наружу.

- Нет, - вопил Слинт, пока Эмметт то ли пропихнул, то ли протащил его через двор. – Уберите руки… вы не можете… когда Тайвин Ланнистер услышит об этом, вы все пожалеете…

Эмметт пинком подсёк ему ноги. Скорбный Эдд придавил коленом его спину, чтобы удержать на коленях, пока Эмметт подсовывал чурбак под его голову.

- Это будет проще, если вы не станете дёргаться, - пообещал ему Джон Сноу. – Пытаться уклониться от удара бесполезно, вы всё равно умрёте, только в более уродливом виде. Вытяните вашу шею, милорд. Бледный свет утреннего солнца пробежал вверх и вниз по его клинку, когда Джон крепко стиснул рукоять меча обеими руками и поднял его над головой.

- Если вам есть что сказать напоследок, сейчас самое время, - сказал он, ожидая последних проклятий.

Янос Слинт повернул шею, чтобы взглянуть прямо на него:

- Пожалуйста, милорд. Милосердия. Я… я поеду… я сделаю, я…

Нет, подумал Джон. Ты захлопнул эту дверь. Длинный Коготь опустился вниз.

- Могу я забрать его сапоги? – спросил Болван Оуэн, когда голова Яноса Слинта покатилась через грязный двор. – Они совсем ещё новые. Подбиты мехом.

Джон оглянулся на Станниса. На мгновение их глаза встретились. Затем король отвернулся и зашагал назад в свою башню.

Джон. Часть 1

ДЖОН

            Джон Сноу перечитывал письмо, пока слова не стали расплываться и разбегаться. Я не могу подписать это. Я не подпишу это.

            Ему захотелось сжечь пергамент здесь и сейчас. Вместо этого он отхлебнул эля из чаши, оставшейся после его ужина в уединении прошлым вечером. Я должен подписать это. Они выбрали меня своим лордом-командующим. Стена моя, так же, как и Дозор. Ночной Дозор остаётся нейтральным.

Было облегчением, когда Скорбный Эдд Толлетт открыл дверь и доложил, что Лилли ждёт снаружи. Джон отложил письмо мейстера Эйемона в сторону.

- Я приму её, – его страшило то, что должно было случиться. – И найди мне Сэма. Я хочу поговорить с ним следом за ней.

- Он сидит, зарывшись в книги. Мой старый септон любил повторять, что книги говорят устами мертвецов. Мертвецам следует держать язык за зубами, вот что я скажу. Никто не хочет слушать болтовню мертвяков. – Скорбный Эдд вышел, бормоча о червяках и пауках.

Войдя, Лилли опустилась на колени. Джон вышел из-за стола и поднял её на ноги.

- Ты не должна преклонять передо мной колени. Только перед королём. – Хотя она уже побывала женой и матерью, она всё ещё казалась ему наполовину ребёнком, худенькая малышка, закутанная в один из старых плащей Сэма. Плащ был ей настолько велик, что она могла спрятать в его складках ещё несколько девушек. – Дети в порядке? – спросил он её.

Одичалая девушка робко улыбнулась под своим капюшоном:

- Да, милорд. Поначалу я боялась, что моего молока не хватит на обоих, но чем больше они сосут, тем больше его становится. Они крепкие.

- Я должен рассказать тебе о суровых вещах, - он чуть было не сказал «спросить», но поймал себя в последний момент.

- О Мансе? Вэль просила короля пощадить его. Она даже согласилась выйти замуж за кого-нибудь из «коленопреклонивших» и пообещала не перерезать тому глотку, если Мансу оставят жизнь. Этот Костяной Лорд, его же пощадили. Крастер всегда клялся, что прикончит этого негодяя, если он хотя бы покажет свою морду поблизости. А Манс не совершал и половины того, что натворил Лорд.

Манс всего лишь повёл армию на королевство, которое однажды поклялся защищать.

- Манс произнёс нашу клятву, Лилли. Затем он сменил плащ, женился на Далле и короновал себя, как Короля-за-Стеной. Теперь его жизнь в руках короля. Не о нём нам нужно поговорить сейчас. Речь о его сыне. Мальчике Даллы.

- Ребёнок? – её голос задрожал. – Он никогда не нарушал присяги, милорд. Он спит, плачет и сосёт молоко, и всё. Он никогда никому не делал ничего плохого. Не позволяйте ей сжечь его. Спасите его, пожалуйста.

- Только ты можешь сделать это, Лилли. – И Джон рассказал ей, как именно.

Другая женщина завизжала бы на него, прокляла и послала в семь преисподних. Другая женщина набросилась бы на него в ярости, била бы, пинала его, выцарапала бы ему глаза. Другая женщина швырнула бы своё неповиновение ему в лицо.

Лилли покачала головой.

- Нет. Пожалуйста, нет.

Ворон подхватил это слово:

- Нет, - прокаркал он.

- Откажись и мальчика сожгут. Не завтра утром, не через день…, но скоро, как только Мелисандре потребуется разбудить дракона или поднять ветер, или сотворить ещё какое-нибудь заклинание, для которого требуется королевская кровь. Манс к тому времени превратиться в пепел и кости, так что она потребует для костра его сына, и Станнис не сможет отказать ей. Если ты не заберёшь мальчика отсюда, она сожжёт его.

- Я поеду, - сказала Лилли. – Я заберу его, я возьму их обоих, сына Даллы и моего.

Слёзы катились по её щекам. Если бы в свете свечи их не было ясно видно, Джон мог никогда не заметить, что она плачет. Жёны Крастера учили своих дочерей прятать слёзы в подушку. Возможно, они выбегали поплакать на улицу, подальше от его кулаков.

Джон сжал пальцы на правой руке.

- Если ты заберёшь обоих мальчиков, люди королевы отправятся за вами в погоню и вернут назад. Ребёнка сожгут тогда в любом случае…, а вместе с ним и тебя. – Если я начну утешать её, она решит, что слёзы ей помогут. Она должна понять, что я не отступлюсь. – Ты возьмёшь одного ребёнка, и это будет мальчик Даллы.

- Мать не может бросить своего сына или она будет проклята навеки. Не сына. Мы спасли его, Сэм и я. Пожалуйста. Пожалуйста, милорд. Мы спасли его от холода.

- Люди говорят, что умереть от холода - это более мирный способ уйти из жизни. А вот огонь… ты видела свечу, Лилли?

Она посмотрела на пламя:

 - Да.

- Коснись его. Протяни руку над её огнём.

Её большие карие глаза стали ещё больше. Она не пошевелилась.

- Сделай это. – Убей мальчика. – Живо.

Дрожа, девушка выпростала руку из-под плаща и вытянула её над дрожащим огоньком свечи.

- Ниже. Пусть он тебя поцелует.

Лилли опустила руку ниже. На один дюйм. Потом ещё. Когда пламя лизнуло её плоть, она отдёрнула руку и разрыдалась.

- Смерть в огне – жестокая штука. Далла умерла, давая ему жизнь, но ты выкормила, взлелеяла его. Ты спасла своего собственного ребёнка из ледяного мира. Теперь спаси её дитя от огня.

 - Тогда они сожгут моего крошку. Красная женщина. Если она не получит Даллиного, она сожжёт моего.

- Твой сын не королевской крови. Мелисандра не добьётся ничего, бросив его в огонь. Станнис хочет, чтобы вольный народ сражался на его стороне, ему нельзя сжигать невинное дитя без веской причины. Твой мальчик будет в безопасности. Я найду ему кормилицу, и он будет расти здесь, в Чёрном замке, под моей защитой. Он научится охотиться и скакать верхом, сражаться с мечом и топором, стрелять из лука. Я даже прослежу, чтобы он научился читать и писать. – Сэму понравится это. – А когда он станет достаточно взрослым, он узнает правду о том, кто он такой. Он будет волен отыскать тебя, если пожелает.

- Ты сделаешь из него ворону, - она вытерла слёзы тыльной стороной бледной маленькой ручки. – Я не сделаю этого, не сделаю!

Убьёшь мальчишку, подумал Джон.

 - Воля твоя. Тогда я обещаю тебе, что в день, когда они сожгут мальчика Даллы, твой умрёт тоже.

- Умрёт, - каркнул ворон Старого Медведя. – Умрёт, умрёт, умрёт.

Девушка сидела, сгорбившись и съежившись, глядя на пламя свечи, слёзы блестели у неё на глазах. Наконец Джон сказал:

- Ты можешь идти. Не говори никому ни слова, но смотри, чтобы вы были готовы к отъезду за час до рассвета. Мои люди придут за вами.

Лилли поднялась на ноги. Бледная и безмолвная, она вышла, ни разу не оглянувшись на него. Джон слышал её шаги, когда она бросилась через оружейную. Она почти бежала.

Когда он подошёл, чтобы закрыть дверь, Джон увидел Призрака, растянувшегося под наковальней и грызущего бычью кость. Большой белый лютоволк поднял взгляд при его приближении.

- Наконец-то ты явился, – он вернулся в своё кресло, чтобы перечитать письмо мейстера Эйемона ещё раз.

Сэмвел Тарли пришёл несколько секунд спустя, прижимая к себе стопку книг. Не успел он войти, как ворон Мормонта налетел на него, требуя зерна. Сэм попытался отвязаться, предложив ему несколько зёрен из мешка рядом с дверью. Ворон предпочёл клюнуть его в ладонь. Сэм взвыл, ворон отлетел прочь, зерно рассыпалось.

- Этот несчастный проткнул твою кожу? – спросил Джон.

Сэм осторожно снял перчатку:

- Проткнул. Я истекаю кровью.

- Все мы проливаем нашу кровь за Дозор. Носи перчатки потолще. – Джон ногой подтолкнул к нему кресло. – Сядь и взгляни на это. – Он подвинул Сэму пергамент.

- Что это?

- Бумажный щит.

Сэм медленно прочёл.

- Письмо королю Томмену?

- В Винтерфелле Томмен сражался с моим братом Браном на деревянных мечах, - сказал Джон, вспоминая. – На нём было надето столько стёганой защиты, что он походил на чучело гуся. Бран сбил его на землю. – Он подошёл к окну и распахнул ставни. Воздух снаружи был холодным и бодрящим, хотя небо покрывала серая унылая хмарь.

- И вот теперь Бран умер, а пухленький коротышка с розовым личиком Томмен восседает на Железном Троне, с короной, угнездившейся на его золотых кудрях.

Сэм посмотрел на него со странным выражением, как будто собирался сказать что-то. Вместо этого он сглотнул и вернулся к письму.

- Ты не подписал письмо.

Джон покачал головой:

- Старый Медведь сотни раз просил помощи у Железного Трона. Они прислали ему Яноса Слинта. Никакое письмо не заставит Ланнистеров полюбить нас сильнее. Не тогда, когда они слышали, что мы помогаем Станнису.

- Только в защите Стены, а не в его восстании. Здесь так и сказано.

- Разница может укрыться от лорда Тайвина. – Джон выхватил письмо. – Почему он должен помогать нам сейчас, если никогда не делал этого раньше?

- Ну, возможно, он не захочет, чтобы вокруг говорили, как Станнис отправился защищать королевство, пока король Томмен играл в игрушки. Это навлечёт презрение на дом Ланнистеров.

- Смерть и разрушение хотел бы я обрушить на дом Ланнистеров, а не презрение. – Джон прочёл отрывок из письма: - Ночной Дозор не принимает участия в войнах Семи Королевств. Мы присягали королевству, и королевство сейчас стоит перед лицом ужасной опасности. Станнис Баратеон поддержал нас в борьбе с нашими врагами из-за Стены, хотя мы и не его люди…

Сэм заёрзал на своём месте.

- Хорошо, мы не его люди. Это так?

- Я дал Станнису пищу, кров и Найтфорт. Плюс разрешил поселить кое-кого из вольного народа в пределах Дара. Это всё.

- Лорд Тайвин скажет, что это слишком много.

- Станнис говорит, что этого недостаточно. Чем больше ты даёшь королю, тем больше он хочет. Мы идём по ледяному мосту над бездной с обеих сторон. Непросто ублажить одного короля. Ублажить двоих почти невозможно.

- Да, но… если Ланнистеры одержат верх и лорд Тайвин решит, что мы предали короля ради помощи Станниса, это будет означать конец Ночного Дозора. У него за спиной Тиреллы со всей мощью Хайгардена. И он разбил Станниса на Черноводной.

- Битва на Черноводной всего лишь одна из многих. Робб выиграл все свои сражения и всё же лишился головы. Если Станнис сможет поднять север…

Сэм поколебался, затем произнёс:

- У Ланнистеров есть свои северяне. Лорд Болтон и его бастард.

- У Станниса есть Карстарки. Если он сможет заполучить Белую Гавань…

- Если, - подчеркнул Сэм. – Если же нет… милорд, даже бумажный щит лучше, чем ничего.

- Видимо, так. – Он с Эйемоном заодно. Где-то в глубине души Джон надеялся, что у Сэма Тарли будет другая точка зрения. Это только чернила и пергамент. Сдавшись, он схватил перо и подписал письмо.

- Запечатай его. – Пока я не передумал. Сэм поспешил повиноваться. Джон оттиснул на воске печать лорда-командующего и вручил ему письмо. – Отнеси его мейстеру Эйемону, когда уйдёшь и вели ему отправить птицу в Королевскую Гавань.

- Сделаю. – В голосе Сэма звучало облегчение. – Милорд, могу ли я спросить… Я видел Лилли, уходящей отсюда. Она едва не плакала.

- Вэль присылала её просить за Манса, - солгал Джон, и они заговорили о Мансе, Станнисе и Мелисандре Асшайской, пока ворон не доклевал последние кукурузные зёрна и не закричал: «Кровь»!

- Я отсылаю Лилли прочь, - сказал Джон. – Её и младенца. Нам нужно найти другую кормилицу для его молочного брата.

- Козье молоко должно сгодиться, пока ты будешь искать. Оно лучше для ребёнка, чем коровье.

Сэм обычно терялся, когда разговор заходил о молоке и грудях, поэтому обычно он сразу начинал рассуждать об истории, вспоминая мальчиков, бывших лордами-командующими сотни лет назад. Джон пресёк его излияния:

- Расскажи мне что-нибудь полезное. Что-нибудь о нашем враге.

- Иные, - Сэм облизал губы. – Они упоминаются в хрониках, хотя и не так часто, как я мог подумать. То есть, я нашёл летописи и просмотрел. Но я знаю, что гораздо больше я не нашёл. Некоторые из старых книг рассыпаются на куски. Страницы трескаются, когда я пытаюсь перевернуть их, а действительно старые книги… они либо рассыпались в пыль, либо погребены где-то, куда я ещё не добрался… ну, может быть, что это вовсе не книги или их никогда не было. Самые старые из записанных историй относятся ко времени после прихода Андалов в Вестерос. Первые люди оставили только руны на камнях, так что всё, что мы, как нам кажется, знаем о веке Героев, Рассветном веке или Долгой Ночи, известно со слов септонов, живших на тысячи лет позже. В Цитадели есть архимейстеры, сомневающиеся во всём этом. В тех старых историях, полных королей, правивших сотни лет, и рыцарях, скачущих за тысячи лет до появления собственно рыцарей. Ты знаешь эти сказки, Брандон Строитель, Симеон Звёздноглазый, Ночной Король… мы считаем тебя девятьсот девяносто восьмым Лордом-командующим Ночного Дозора, но старейший список, что я мог отыскать, перечисляет шестьсот семьдесят четыре командира. Это позволяет нам предположить, что составлен он был…

- Очень давно, - прервал Джон. – Так что про Иных?

- Я нашёл упоминание о драконьем стекле. Дети леса во времена века Героев следовали обычаю дарить ежегодно Ночному Дозору сто обсидиановых кинжалов. Большинство сказаний сходится в том, что Иные приходят, когда холодает. Или же холод связан с их приходом. Иногда они появляются во время снежной бури и исчезают, когда небо очищается. Они прячутся от солнечных лучей и возникают ночью… или же ночь опускается вместе с их появлением. Некоторые истории говорят, что они ездят верхом на трупах животных. Медведи, лютоволки, мамонты, лошади, причём не имеет значения, как долго зверь был мёртв. Тот, что прикончил Малыша Пола, ездил верхом на мёртвой лошади, так что эта часть выглядит правдоподобно. Некоторые записи говорят также о гигантских ледяных пауках. Я не знаю, что это такое. Людей, павших в битве с Иными, следует сжигать, иначе мертвецы восстанут вновь их рабами.

- Всё это мы знали. Вопрос в том, как с ними сражаться.

- Броня Иных непроницаема для большинства обычных клинков, если верить легендам. Их же собственные мечи холодны настолько, что разбивают сталь вдребезги. Огонь отпугивает их и они уязвимы перед обсидианом. Я нашёл одну запись о Долгой Ночи, где говорилось о последнем герое, разившем Иных мечом из драконьей стали. Предположительно, они не могли противостоять ему.

- Драконья сталь? – это название было новым для Джона. – Валирийская сталь?

- Я тоже об этом сразу подумал.

- То есть, если я смогу убедить лордов Семи Королевств отдать нам свои валирийские клинки, все будут спасены? Это будет нетрудно. – Не труднее, чем попросить их отдать  казну и замки. Он горько усмехнулся. – Ты нашёл, кто они такие, откуда приходят, чего хотят?

- Пока нет, милорд, но, может быть, это оттого, что я пока что читал не те книги. Я ещё не добрался до сотен из них. Дайте мне больше времени, и я найду всё, что только возможно найти.

- У нас больше нет времени. Ты нужен мне для более важного дела, Сэм. Ты поедешь с Лили.

- Поеду? - Сэм разинул рот, как будто не понял значения слова. – Я уеду? В Восточный Дозор, милорд? Или… куда?

- Старомест.

- Старомест? – повторил Сэм, срываясь на пронзительный писк.

- И Эйемон тоже.

- Эйемон? Мейстер Эйемон? Но… ему сто два года, милорд, он не в состоянии… вы посылаете его и меня? Кто будет ухаживать за воронами? Что, если они заболеют или поранятся, кто…?

- Клидас. Он годами помогал Эйемону.

- Клидас всего лишь стюард и он слаб глазами. Вам нужен мейстер. Мейстер Эйемон такой хилый, путешествие по морю… может… он стар, и …

- Его жизнь будет под угрозой. Я знаю об этом, Сэм, но здесь он будет в ещё большей опасности. Станнис знает, кто такой Эйемон на самом деле. Если красной женщине понадобится королевская кровь для её заклинаний…

- Ох, - кровь отлила от жирных щёк Сэма.

- Дареон присоединиться к вам в Восточном Дозоре. Я надеюсь, что его песни смогут расположить к вам сердца некоторых людей на юге. «Чёрная птица» доставит вас в Браавос. Оттуда вы должны будете найти попутный корабль до Староместа. Если ты по-прежнему намерен объявить ребёнка Лили своим бастардом, отправь их в Роговой холм. Если же нет, то Эйемон найдёт для неё место служанки в Цитадели.

- Мой б-б-бастард. Да, я… моя мать и сёстры помогут Лили с ребёнком. Дареон сможет проводить её в Старомест так же хорошо, как и я. Я… я каждый день тренируюсь в стрельбе из лука вместе с Ульмером, как ты приказал…, ну, за исключением того времени, что я нахожусь в подвалах, но ведь ты велел мне найти сведения об Иных. От длинного лука у меня ломит плечи и пальцы покрываются волдырями, - он показал Джону свою руку, - но я всё равно делаю это. Теперь я попадаю в цель чаще, чем промахиваюсь, но я всё ещё худший лучник из тех, кто хоть раз натягивал лук. Мне нравятся истории Ульмера. Некоторые из них нужно записать и поместить в книгу.

- Ты сделаешь это. В Цитадели есть и чернила с пергаментом, и луки. Я жду, что ты продолжишь практиковаться и там. Сэм, в Ночном Дозоре сотни людей, кто может выпустить стрелу, но лишь горстка тех, кто умеет читать и писать. Ты нужен мне, чтобы стать моим новым мейстером.

- Милорд, я… моя работа здесь, книги…

- …будут здесь, когда ты к нам вернёшся.

Сэм поднял руку к горлу.

- Милорд, в Цитадели… там заставляют учеников резать трупы. Я не смогу одеть цепь.

- Ты сможешь. Ты будешь. Мейстер Эйемон стар и слеп. Его покидают силы. Кто займёт его место, когда он умрёт? Мейстер Муллин из Теневой Башни больше боец, чем учёный, а мейстер Хармун из Восточного Дозора чаще бывает пьян, чем трезв.

- Если вы попросите у Цитадели больше мейстеров…

- Я намерен сделать и это. Нам понадобится каждый. Эйемона Таргариена так легко не заменишь.

Всё идет не так, как я надеялся. Он знал, что с Лилли будет тяжело, но предполагал, что Сэм с радостью сменит опасности Стены на тепло Староместа.

- Я был уверен, что обрадую тебя, - заметил он недоумённо. – В Цитадели так много книг, что ни один человек не в состоянии прочитать их все. Ты мог бы преуспеть в этом, Сэм. Я знаю, ты сможешь.

- Нет. Я могу читать книги, но… м-мейстер должен быть целителем, а я от крови падаю в обморок. – Его рука дрожала, подтверждая правдивость этих слов. – Я Трусливый Сэм, а не Сэм Смертоносный.

- Трусливый? Чего ты боишься? Ругани стариков? Сэм, ты видел существ, карабкавшихся на Кулак, волну оживших мертвецов с чёрными руками и ярко-голубыми глазами. Ты прикончил Иного.

- Это было д-д-драконье стекло, а не я.

- Помолчи. - Джон хлопнул ладонью. После Лилли у него не осталось терпения на страхи толстяка. – Ты врал и плёл интриги, чтобы сделать меня лордом-командующим. Ты подчинишься мне. Ты отправишься в Цитадель и выкуешь цепь и если тебе понадобиться вскрывать трупы, так тому и быть. По крайней мере, трупы в Староместе возражать не будут.

- Милорд, мой от-т-тец, лорд Рендилл, он, он, он, он, он… жизнь мейстера – это жизнь в услужении. Ни один сын Дома Тарли прежде не посил цепь. Мужчины Рогового Холма не гнут спину перед мелкими лордами. Джон, я не могу ослушаться отца.

Убей мальчишку, подумал Джон. Мальчишку в себе и ещё одного в нём. Убей обоих, ты, кровавый ублюдок!

- У тебя нет отца. Только братья. Только мы. Твоя жизнь принадлежит Ночному Дозору, так что иди и сложи свои подштанники в мешок вместе со всем остальным, что ты возьмёшь с собой в Старомест. Вы отправитесь за час до рассвета. И вот тебе ещё приказ. С этого дня ты прекратишь называть себя трусом. Ты за прошлый год повидал больше, чем большинство остальных мужчин за всю жизнь. Ты войдёшь в Цитадель, но войдёшь, как присягнувший брат Ночного Дозора. Я не могу приказать тебе быть храбрым, но я приказываю тебе скрывать свои страхи. Ты произнёс слова, Сэм. Помнишь?

- Я… я попытаюсь.

- Ты не попытаешься. Ты подчинишься.

«Подчинишься», - ворон Мормонта взмахнул большими чёрными крыльями.

Казалось, что Сэм в трансе.

- Как прикажет милорд командующий. Мейстер… мейстер Эйемон об этом знает?

- Это больше была его идея, чем моя. – Джон открыл ему дверь. – Не прощайся. Чем меньше народу знает об этом, тем лучше. За час до рассвета, во внутреннем дворе.

Сэм бежал от него, как перед этим Лилли.